Ф.И. Елисеев
ОТХОД ОТ МАНЫЧА (В 1920 ГОДУ)
После жестоких боев под Торговой все части войск отходили на юго-запад, к железнодорожному узлу Тихорецкой. Под селом Белая Глина Ставропольской губернии произошла катастрофа в 1-м Кубанском корпусе.
О гибели всего штаба 1-го Кубанского корпуса и генерала Крыжановского пишет начальник 20-й стрелковой дивизии Майстрах следующее: “21-го февраля (нов. стиля) поездной состав штаба 1-го Кубанского корпуса стоял на станции Белая Глина. Тут же были и два бронепоезда. По получении донесения о нахождении в тылу красной конницы штаб корпуса и бронепоезда двинулись на Тихорецкую, но путь был уже перехвачен красными, и у взорванного моста поезда застряли. Скоро на них вышла конница Буденного — 4-я и 6-я дивизии. Сгоряча командир 2-й бригады Мироненко повел части своей бригады в атаку на бронепоезда. Атака была отбита командами бронепоездов и присоединившимися к ним офицерами штаба корпуса. Мироненко и командир 35-го полка были убиты. Конница отхлынула. Тогда по приказанию Буденного, прибывшего к месту боя, были вызваны на открытую позицию конные батареи, начавшие бить прямой наводкой по белым. Держаться далее в бронепоездах было нельзя. Вооружившись винтовками, штаб корпуса и команды бронепоездов, с генералом Крыжановским и инспектором артиллерии генералом Стропчинским
32 во главе, по занесенному снегом полю стали отходить от железнодорожного полотна. Они сразу же были окружены красной конницей. Несмотря на совершенно безвыходное положение, белые не сдавались и старались пробиться в степь. Конные атаки красных встречались и отбивались выдержанным залповым огнем. Красным хотелось захватить окруженных живыми, но после того, как несколько атак было отбито и они (красные) понесли большие потери, пришлось отказаться от этой мысли. Конница отошла, а вперед были выдвинуты пулеметные тачанки, открывшие огонь по кучке белых. В 2 — 3 минуты пулеметный огонь скосил всех. Тогда вновь бросилась конница и зарубила тех, кто был еще жив. С генералом Крыжановским погибло около 70 офицеров”, — заканчивает Майстрах.Сводка штаба Донской армии, “по горячим следам”, как подчеркнуто, повествует: “9-го февраля, после неудачи пробиться из села Песчанокопской на Белую Глину, 2-я
33 и 3-я34 Кубанские пластунские бригады отошли на село Ново-Покровское Ставропольской Губернии, а потом на станицу Успенскую. С 6-ю орудиями они сосредоточились в станице Кавказской. Все имущество 1-го Кубанского корпуса попало в руки красным”.Стоял крепчайший мороз. Все занесено глубоким снегом. Под давлением противника 2-й Кубанский конный корпус отступал южнее железнодорожного полотна, параллельно 1-му Кубанскому корпусу, не имея с ним живой связи по удаленности расстояния. У села Красная Поляна, на походе 9 февраля (старого стиля. — Ф. Е.), хвост 2-й Кубанской дивизии 2-го корпуса неожиданно был атакован конницей Буденного во фланг со стороны Белой Глины. Атака была отбита, но дивизия потеряла раненым генерала Фостикова. На ночь корпус отошел в село Кулешовка. 10 февраля корпус перешел границу Ставрополья и остановился в станице Успенской. Только здесь штаб корпуса узнал о катастрофе 1-го корпуса. Железнодорожный узел станции Кавказская стоял под угрозой налета на него красной конницы. Пробыв в большой и богатой станице Успенской три часа, корпус сделал 30 верст на юго-запад и на ночлег остановился в станице Дмитриевской. 11 февраля, повернув на юг, все восемь полков с артиллерией, до 3000 боевых шашек, расположились по квартирам в станице Кавказской, главном военно-административном центре Кавказского отдела Кубанского войска. Здесь в состав корпуса вошли остатки пластунских бригад 1-го Кубанского корпуса, которые пополнились казаками ближайших станиц. Произошел сполох. Пополнились казаками 1-й
35 и 2-й36 Кавказские полки этого отдела. Самостоятельно образовалось три партизанских станичных отряда, под начальством своих офицеров, каждый силою до 150 шашек — Успенский, Темижбекский и Кавказский. В станицу по Красной улице, с молодецкими песнями, “чеканя ногу”, вошла рота “желтых гренадер” какого-то “Легиона чести”, составленного из экспедиционного Русского Корпуса во Франции во время Великой войны и теперь прибывшего на родину. Корпус окреп и, можно сказать, безмятежно отдыхал. Было полной неожиданностью, когда 16 февраля ночью, задолго до рассвета, станица была обстреляна с севера шрапнельным огнем. По тревоге все восемь конных полков сосредоточились на широком выгоне западнее станицы. Оказалось, что железнодорожный узел Кавказская занят пехотой красных. По неизвестным причинам эта пехотная группа с рассветом оставила хутор Романовский и стала отходить на север. Выброшенный в преследование 1-й Лабинский полк37 конной атакой во фланг пленил ее полностью. По донесению командира корпуса генерала Науменко в Екатеринодар, в приказе по Кубанскому войску от 20 февраля, № 70, было указано: “Пленены полностью 343-й и 344-й стрелковые полки, 5 орудий и 18 пулеметов 39-й дивизии”. Окрыленный успехом и пополненный казаками, 20 февраля корпус перешел в наступление на север и, после упорного боя, занял станицу Дмитриевскую, в 25 верстах от Кавказской.21 февраля на рассвете три цепи красных неожиданно подступили к Дмитриевской. Конная бригада Курышки уже охватила станицу с востока. Выброшенные вперед по тревоге полки перешли в контратаку. Сильная Лабинская бригада обрушилась на пехоту, сломала их цепи и пленила полностью свыше 2000 стрелков. Пулеметные линейки и орудия успели ускакать в Ильинскую. То была 32-я стрелковая дивизия. Конница Курышки, видя гибель своей пехоты, повернула назад в Ильинскую. Начались переменные бои за станицу Ильинскую, в 7 верстах севернее Дмитриевской, которая несколько раз переходила из рук в руки.
25 февраля на рассвете красная пехота вновь неожиданно появилась под Дмитриевской. Полки корпуса не успели занять, по Диспозиции, свои места и оставили станицу. 26 февраля 2-я Кубанская дивизия весь день вела бой за переправу на реке Челбасы, в 12 верстах от железнодорожного узла станции Кавказская, при хуторе Романовском (теперь город Кропоткин), и с темнотою отошла в Романовский, где и сосредоточился весь 2-й Кубанский корпус генерала Науменко и пластуны.
27 февраля едва начался рассвет, как с северных бугров затрещал по хутору огонь красных. Выброшенные вперед 2-я и 4-я Кубанские казачьи дивизии корпуса обнаружили: все ровное поле, от хутора Романовского до станицы Кавказской, шириной в 7 верст, заполнено цепями красной пехоты с многочисленными пулеметами на линейках и с конными группами на флангах. Борьба являлась бесполезной. Генерал Науменко приказал дивизиям отходить на запад, в станицу Казанскую.
С оставлением железнодорожного узла станции Кавказская терялась живая и телеграфная связь с 4-м Кубанским конным корпусом
38 под Ставрополем, с Терским войском и всем Терско-Дагестанским краем. Дальше — отход за Кубань, в горы, к Черному морю, где и закончила свое существование Кубанская армия. Генералу Науменко, живущему недалеко от Нью-Йорка, — словно рапортом — даю отчет как единственный оставшийся в живых командир полка его корпуса. Оглавление На главную страницу сайта