Долгоруков П.Д.
Великая разруха.
Воспоминания Павла
Дмитриевича Долгорукова – представителя стариннейшего дворянского рода,
крупного политического деятеля начала 20-го века, одного из лидеров земского
движения в России, основателя Конституционно-демократической партии («партия
Народной свободы») охватывают период с конца 1916 по 1926 год. Все эти годы
князь Долгоруков был в центре политической борьбы в России, депутатом
Государственной Думы он едет на фронт в апреле-мае 1917 года в тщетной попытке
остановить начинавшийся развал армии. Летом-осенью 1917 года выступает на
десятках собраний и митингов, руководит группой студентов-ораторов кадетской
партии, в дни боев Москве все время был в Александровском училище – «цитадели
контрреволюции», потом единственным из всех кандидатов от центристских и правых
партий смог пройти в Учредительное собрание от губернии (не от городов). Потом
арест вместе с Кокошкиным, Шингаревых и другими депутатами-кадетами (кстати
именно тогда большевики впервые использовали термин «враги народа» как
«юридическое» обоснование ареста), несколько месяцев заключения в
Петропавловской крепости, после нелегальное пребывание в Москве, работа в
Национальном Центре. Затем отъезд на юг и до конца Гражданской войны жизнь и
деятельность князя Долгорукова будет связана с судьбой Добровольческой
армии. Немолодой уже князь борется с
большевизмом главным доступным ему оружием – словом. Он пишет массу статей в
белой прессе, организует агитационную работу, участвует в Национальном Центре.
Князь Н.Н. Львов, старый
знакомый и политический оппонент Долгорукова писал в 1927 году про
новороссийскую эвакуацию «Грабежи в городе. Страх нападения зеленых. Отряд,
посланный на усмирение восставших, перебил своих офицеров и ушел в горы. На
улицах разнузданная солдатчина. На вокзале ругань и драки. Я помню в это время
князя Долгорукова. Как сейчас вижу его на дырявом диване в сырой, темной
каморке. Казалось, нет выхода. Люди кончали самоубийством. И я помню на
собрании среди растерянных, упавших духом твердое заявление князя Павла
Долгорукова: «Нужно идти в Крым и продолжать борьбу». Все спешили спастись из
Новороссийска. Долгоруков остался. Он сошел с мола и сел на английский катер,
когда красные уже вошли в город и шла стрельба на улицах. Имя Долгорукова
неразрывно связано с армией».
После эвакуации из Крыма
князь продолжает активную антибольшевистскую работу, много делает для
объединения эмиграции в этой борьбе, для поддержания её «боевого духа». В 1924
году Долгоруков нелегально проникает на территорию СССР. Несмотря на арест ему
удается скрыть свое настоящее имя и благополучно выбраться из лап ЧК. Второе
его путешествие в Советскую Россию заканчивается арестом в Харькове и
11-месячным заключением. В 1927 году после убийства Борисом Кавердой одного из
организаторов расправы с Царской Семьей советского посла в Польше П.Л. Войкова
был расстрелян в числе 20 заложников – представителей русского дворянства и
интеллигенции, частью находившихся в тюрьмах, частью арестованных уже после
убийства Войкова.
Князь В.А. Оболенский писал: «Павел
Дмитриевич шел сознательно на мученичество и смерть. И он так просто
пошел в Россию и наверно просто принял заключение и казнь. Был он
ведь мужественный человек. Нам всем казалось тогда, что это ненужная
жертва с его стороны, да и он, вероятно, считал ее нужной
больше для себя, для своей совести, не мирившейся с бесцельным
эмигрантским житьем. А вот оказалось, неожиданно для нас всех, что пожертвовал
он собой не только для себя, а для России и что его смерть стала огромным
событием. Все газеты всех направлений, русские и иностранные,
полны негодующими статьями, а среди русских ощущается тоже
какой-то единый порыв. Вчера на панихиде церковь не могла вместить
огромную толпу. Затрудняюсь даже определить ее размеры. Во всяком
случае, это были не сотни, а тысячи. За всю эмиграцию я не видел ни одной
панихиды, привлекшей такую толпу. И были все. Павел Дмитриевич так
скорбел при жизни о том, что мы все враждуем друг с другом. А вот его смерть
всех объединила. И это объединение не было шаблонным
обычаем почтить память покойного. Все пришли в церковь,
объединенные общим чувством печали, любви и преклонения
перед величайшим примером самоотверженности».
Воспоминания князя
Долгорукова, написанные «по горячим следам» в 1922-24 годах, ценны редким сочетанием
широкой панорамы политической жизни России с массой мелких, характерных бытовых
деталей того времени.
4.
Глава 7. – «Ростов – Новороссийск. 1919-1920 годы.».
Глава 8 – Феодосия – Севастополь. 1920 год».
5.
Глава 9 – «Константинополь. 1920-22 годы». Глава 10 –
«Белград. 1922-1923 годы».
6.
Глава 11. – «Париж – Польша – Россия 1923-1926 годы»