Келчевский{*} А.К. Почему победила Красная армия
// Военно-исторический журнал. 1995. №1. С.68-71.
OCR, корректура: Бахурин Юрий (a.k.a. Sonnenmensch), e-mail: georgi21@inbox.ru
Думенко и Буденный.
Роль, значение и тактические приемы конницы в русской гражданской войне.
Вместо предисловия.
Выпускаемая в свет брошюра "Думенко и Буденный" является выдержкой из другого моего еще незаконченного труда под заглавием "Страничка из гражданской войны".
Весь мир с нескрываемым интересом следил и следит за успехами большевистской конницы на польском театре военных действий, и особенно той конницы, которой командует Буденный.
Желая поделиться с военной читающей публикой сведениями о том, в нем заключается секрет ее боевых успехов, я спешно выпускаю настоящую брошюру.
Знать приемы и способы борьбы врага – обязанность каждого военного.
Автор{**}
Польша накануне заключения мира с Советской Россией. Ее молодая армия, детище Антанты, потерпела на поле брани полное крушение.
Крушение это началось и прогрессивно росло со времени появления на фронте советской армии конницы Буденного и других, нам не известных начальников.
Весь мир с величайшим интересом и вниманием следит за действиями советской армии, особенно ее конницы, стремясь предугадать причины ее успехов и тактические приемы и способы ее действий.
Принимая живое и непосредственное участие в гражданской войне в наиболее яркий период ее с октября 1918 по апрель 1920 года, будучи сперва начальником штаба такого выдающегося кавалерийского начальника, как покойный генерал Мамонтов{2}, а затем и начальником штаба Донской армии{3}, я, конечно, имею некоторый запас сведений о роли и значении конницы в этой войне.
Вопрос о роли и значении конницы в нашей гражданской войне особенно близок мне, так как я был первым и убежденным проповедником на Дону и в Добровольческой армии{4} ее широкого применения в бою с красноармейцами.
И если организация конных масс не получила достаточного развития в Добровольческой армии по причинам, о которых здесь неуместно говорить, то в казачьих армиях, и особенно в Донской, этот вопрос стоял на должной высоте, и во второй половине 1919 года Донская армия имела уже
около 30 тыс. конницы, из которых 15 тыс. были сведены в отдельный конный корпус.
Роль и значение конницы в нашей гражданской войне определяются слабой боеспособностью других родов войск.
Тот, кто хоть раз побывал в бою с красноармейцами не только в начальный, но и в последующий период борьбы, когда на фронте советской армии вместо банд появились организованные части, мог сразу же заметить, что у них не было настоящей, воспитанной, дисциплинированной и обученной пехоты.
Не было достаточного количества настоящей пехоты и в распоряжении главнокомандующего [вооруженными] силами на юге России{5}.
Она была в Добровольческой армии, но и то лишь в тех немногочисленных по составу полках, которые с неразумной экономией были укомплектованы исключительно офицерами.
Все остальные части точно так же, как и наши части Донской армии, за крайним и весьма редким исключением, представляли сырой, малообученный материал – милицию, не имевшую понятия о ведении пехотного боя.
Природный конник - донской казак не любил да и не умел сражаться в пешем строю. "Какой я воин в пешем строю, – говорили донские казаки, – без коня меня всякая баба повалит".
Вот почему на Дону в пешие части шли казаки с неохотой и преимущественно те из них, которые, лишившись в бою нескольких лошадей, не могли уже добыть коня.
Слабая подготовка пехоты и пеших казачьих частей и отсутствие поэтому веры в неодолимую силу дисциплинированного и выдержанного огня из винтовок, с одной стороны, с другой - страх перед сознанием, что в пешем строю при неудаче можно легко попасть в плен и там подвергнуться ужасающим зверствам красноармейцев, были причинами того, что пехотные части обеих сторон не отличались надлежащей стойкостью.
Это обстоятельство в свою очередь влияло на то, что завязка боя, да в сущности и развитие его происходили на столь огромных расстояниях, что части редко сходились на дистанцию хорошего ружейного огня.
Обычно одна из сторон и именно та, которая не имела на своих флангах достаточного количества конных частей, начинала сдавать и осаживать, чтобы не быть атакованной во фланг неприятельской конницей.
Огромное численное превосходство сил у красных вынуждало нас драться со слабыми силами на широких фронтах. -68-
Насколько фронт был велик, можно судить из того, что нередко одному корпусу в 15-20 тыс. человек приходилось защищать из общего боевого фронта армии пространство в 100-150 и даже 200 верст.
Естественно, что при этих условиях искусное маневрирование приобретало особенное значение, а фланги, эти самые чувствительные места во всяком боевом порядке, здесь приобретали болезненно-чувствительное значение.
Маневрируя и ведя бой сосредоточенными силами на огромном фронте, наши части все время имели на флангах значительные свободные от войск пространства, куда беспрепятственно могли просачиваться превосходные силы красных.
Указанные обстоятельства при разумном ведении боя (сосредоточенными, а не распыленными силами) заставляли постоянно держать уступом за флангами пехоты конные части, которые, обеспечивая их, одновременно являлись решающей силой для успешного ведения боя.
При отсутствии конных частей и имея в виду слабую выучку пехоты, успех вследствие огромного превосходства сил у красных склонялся на их сторону. Наконец, что самое главное, огромные фронты при малочисленности наших сил еще с большей настойчивостью подтверждали важную роль и значение конницы, способной маневрировать и появляться там, где ее вовсе не ожидали.
К изложенному необходимо добавить следующее. Артиллерия не была на высоте своего призвания. Она оказывала в бою слабую помощь пехоте. Формируемая наспех, нередко на поле боя, из орудий, захваченных у красных, она не имела хорошо обученной прислуги и подготовленного офицерского состава.
Последнее обстоятельство вредно отразилось на технике боя и на тактике артиллерийского боя. Располагаясь за необученной пехотой, развивающей бой на огромных расстояниях, артиллерия даже при умелом ведении огня не могла оказывать влияния на ход боя, так как ей приходилось стрелять нередко на дистанции, выходящие из пределов досягаемости выстрелов. Тактическая неподготовленность молодого командного состава заставляла его прибегать к звуковым эффектам даже и в тех случаях, когда бой шел в нормальных условиях. Управления огнем не было. Батареи, нередко из 1-2 орудий, разбрасывались на широком фронте. При этих условиях не приходилось и думать о применении в минуты необходимости массового артиллерийского огня, как решающего фактора.
Таким образом, имея налицо слабо обученную милиционную пехоту и артиллерию, ведя бой на огромных фронтах и прибегая к широкому маневрированию, нельзя было рассчитывать на достижение успеха этими слабыми средствами. Все эти данные с особенной настойчивостью выдвигали на первую роль и подчеркивали важное значение в бою конницы. Это было настолько ясно, что нельзя было ни [на] минуту задумываться над принятием самых решительных мер к тому, чтобы организовать и сколотить возможно большее число конных частей. Последнее и было исполнено в Донской и отчасти в Кубанской армиях{6}.
Красные, испытав на себе могучие удары донской и кубанской конницы в летний период 1919 года, поняли значение конницы в гражданской войне и, взяв с нас пример, приняли целый ряд до жестокости решительных мер, чтобы образовать у себя конные массы.
Кстати, к этому времени у них ярко выделились фамилии двух крупных по таланту кавалерийских начальников - вахмистра Думенко и рядового Буденного.
Вахмистр Думенко и его ученик рядовой Буденный – два крупных самородка.
Они не только поняли сущность и психологию конного боя, но они внесли некоторые и притом существенные поправки в приемы и способы ведения этого боя.
Талантливый ученик Думенко рядовой Буденный пошел еще дальше и дал незаурядные образцы ведения комбинированных боев конницы с пехотой.
Характеризуя того и другого с точки зрения ведения боя вообще, мы можем сказать, что Думенко - кавалерист чистой воды, Буденный – не только кавалерист, но и талантливый начальник вообще.
Смелые исполнители тактических идей по ведению разведки передовыми эскадронами, они и сюда внесли свое новое.
Высылая на разведку редко по одному, а большей частью по два и даже по три эскадрона на каждое направление, они снабжали эти эскадроны большим числом ездящих (на тачанках)*** пулеметов и, сбивая более слабые разведывательные части противника, всегда добивались цели разведки. Благодаря этому они подходили к полю боя и вступали в бой всегда с открытыми, а не закрытыми неизвестностью глазами.
Им принадлежат (главным образом Думенко) и несколько иные способы ведения кавалерийского боя.
Прикрывшись, как указано выше, сильными разведывательными частями, они вели главные силы под охраной авангарда, назначая в таковой полк или бригаду от дивизии{****}.
Авангард совместно с разведывательными эскадронами, которые на поле боя собирались к нему или отходили в стороны для обеспечения флангов, завязывал бой лавой или разомкнутым строем, искусно прикрывая своими действиями и действиями лихо маневрирующих пулеметов подход и развертывание для боя главных сил.
Главные силы, подходя к полю боя, перестраивались на широком фронте в линию полковых взводных или двойных взводных колонн и, сойдясь на Дистанцию действительного артиллерийского огня, выдвигали вперед на карьере могучую артиллерию с огромным числом ездящих пулеметов и с двумя-четырьмя автоброневиками, которые, выдвинувшись, своим огнем расстраивали головные части конницы противника.
В период действий артиллерии и пулеметов, как правило, головные полки конной дивизии или конной массы (в атаках участвовало иногда до 22 полков) на широких аллюрах развертывались вперед и вправо и влево от пути следования и безостановочно шли в атаку на передовые части противники.
Думенко точно так же, как и Буденный, никогда не боялся неудачи в атаке головных полков своей дивизии или конной массы. Наоборот, они всегда и часто с большим успехом пользовались этой [первоначальной] неудачей.
Дав возможность успешно атаковавшим полкам противника увлечься преследованием своих расстроенных головных полков, они наносили могучие удары, а нередко и окружали конницу противника своими шедшими на уступе за флангами головных полков лучшими и отборными полками.
Если противник, потерпев неудачу, открывал тыл, они жестоко преследовали его на десятки верст, сперва отборными по конскому составу полками с автоброневиками, а затем отдельными эскадронами с автоброневиками.
Преследование велось на один, нередко на два перехода (был случай преследования на 70 верст), не опасаясь, что их части окажутся далеко в тылу превосходных сил противника.
По окончании успешного боя конница обычно шла на отдых в неглубокий тыл. Этот обычай у Думенко, а затем у Буденного был возведен в разумное правило.
Отдадим им должное, их конные части были почти всегда в отличном порядке. Люди бодры и веселы, лошади сыты и хорошо убраны. И только лишь в период длительной и широко задуманной операции, продолжавшейся неделями и даже месяцами, как, например, операция Буденного на Воронеж, Касторную и далее на Валуйки и Купянск в октябре и ноябре 1919 года, их конный состав сильно изнашивался.
Но даже и в этих случаях названные кавалерийские начальники, особенна Буденный, сумели искусно сочетать действия конницы с пехотой, пользуясь Последней, в известное время, как щитом для прикрытия поработавшей и заслуживающей необходимый отдых конницы.
Вот почему начиная с октября 1919 года Буденный хотя и носил название командующего [конной] армией, но имел всегда в своем подчинении две, три пехотные дивизии.
Не торопясь, с большой выдержкой и методичностью, щадя силы людей и лошадей в период совершения маршей, Буденный по сближению с противником решительно выдвигался с конницей вперед и, нанеся ею удар, в отличие от бешеного преследования Думенко ограничивался накоротке – не более как на половину перехода.
В период действий конницы его пехота, совершая спокойно марш, подтягивалась к определенным Пунктам. Здесь, в зависимости от физической усталости людей и лошадей конницы, пехота или располагалась на отдых, прикрытая конницей, или же выдвигалась вперед и, заняв боевой фронт, служила щитом для уводившейся на отдых конницы. Эта последняя после указанной боевой работы располагалась на отдых позади пехоты, усилив, если нужно, пехоту конными частями от более свежих полков для ведения разведки.
Располагая свою конницу на отдых позади пехоты, Буденный, чтобы не терять времени и завоеванного пространства, продолжал дальнейшее наступление своей пехотой, нисколько не опасаясь, что она, как слабейший род войск, потерпит неудачу. Наоборот, он чрезвычайно искусно пользовался этой неудачей, чтобы обратить ее снова в победу. Здесь повторялся тот же маневр, что и в бою конными массами.
Отступление разбитой и отходящей пехоты служило ему той приманкой, тем вентерем, который увлекал за собой наши конные и пешие части и которым он затем наносил удары во фланг, быстро и решительно выдвигая свою отдохнувшую конницу из-за флангов отходящей в беспорядке пехоты.
Итак:
1) умелое ведение разведки серией сильных разведывательных частей в 1-3 эскадрона на каждом направлении, снабженных значительным количеством ездящих, отменно маневрировавших и всюду поспевавших за конницей пулеметных частей;
2) искусное маневрирование авангардом (или авангардами), рассыпавшимся в лаву и прикрывавшим выдвижение вперед артиллерии, автоброневиков и ездящих пулеметных частей противника и для прикрытия развертывания своих главных сил;
3) искусное ведение главных сил на широком фронте и подход их к полю боя в гибких и удобных для маневрирования полковых взводных или двойных взводных колоннах;
4) быстрое, выстраивание головными частями развернутого фронта и ведение ими атаки с полной решительностью против передовых частей противника;
5) довершение удара фланговыми лучшими частями и пользование неудачей головных (обычно худших) частей, как средством заманивания и для удара во фланг или для окружения конницы противника;
6) использование милиционной пехоты, как средства для прикрытия отдыха конных частей и для неожиданного удара из-за флангов ее отступающего боевого порядка;
7) применение беспощадного преследования сперва свежими частями с автоброневиками, а затем этими последними и отдельными эскадронами. И наконец, как общий вывод;
8) умелое использование сил людей и лошадей.
Мы остановились и кратко описали здесь лишь типичные образцы приемов и способов ведения разведки и конного боя частями, которыми командовали Думенко и Буденный. Несомненно, что эти приемы и способы не были обращены в шаблон, а бесконечно разнообразились в зависимости от обстановки, как и все в искусстве, особенно если этим искусством обладают одаренные натуры.
Если к этому добавить, что в конных частях Думенко и Буденного наблюдался порядок и своеобразная{*****}, но суровая дисциплина, то мы поймем грозную силу этой конницы.
Примечания:
{*} В книге фамилия автора Кельчевский, и это не единственный случай искажения фамилий в брошюре.
{**} Стиль автора полностью сохранен.
{***}Сокращенное слово "тавричанка" – крепкая четырехколесная парная телега. – Примеч. автора.
{****}Большинство конных дивизий красных были трехбригадного состава. Бригады из двух-трех полков. – Примеч. автора.
{*****} По показаниям пленных, в частях, бывших под командой Думенко, в отношении внутреннего порядка и дисциплины существовало одно правило – "все возможно, но за неисполнение приказаний Думенко – смертная казнь". – Примеч. автора.
{1} Келчевский Анатолий Киприянович (1869-1923) – генерал-лейтенант русской армии. Окончил Псковский кадетский корпус, 2-е военное Константиновское училище (1891), Военную академию Генерального Штаба (1900) Участник первой мировой войны. Последняя должность – командующий 9-й армией. В "вооруженных силах Юга России" – начальник штаба группы войск генерала К. К. Мамонтова во время рейда в августе-сентябре 1919 года, начальник штаба Донской армии. В конце 1919 г. вошел в состав "Южно-русского правительства" в качестве военного министра. Затем - начальник штаба Донского казачьего корпуса. Вместе с его командиром генералом В.И. Сидориным и редактором газеты "Сполох" графом Дюшайлом за сочувствие группе казачьих экономистов, выступавших за отделение от России, был арестован в Евпатории и предан Севастопольскому военно-морскому суду под председательством генерала А. М. Драгомирова. Суд приговорил Келчевского, Сидорина и Дюшайла к четырем годам каторги, но П.Н. Врангель ограничился увольнением их в отставку без права ношения мундира. Келчевский эмигрировал в Германию, жил в Берлине, где с 1921 г. начал сотрудничать в журнале "Война и мир", а в 1923 г. стал его главным редакторам.
{2} Мамонтов (настоящая фамилия Мамантов) Константин Константинович (1869-1920) – участник русско-японской и первой мировой войн. Последний чин и должность – полковник, командир 6-го Донского казачьего полка. Белоказачий генерал-лейтенант. В августе-сентябре 1919 г. возглавил рейд белогвардейской конницы по тылам Южного фронта, захватил Тамбов, Лебедянь, Елец, откуда через Задонск направился к Воронежу, но был остановлен: из-за награбленного имущества, которое казаки везли с собой, а также низкой дисциплины корпус в значительной степени потерял свою боеспособность и в октябре 1919 г. был разбит войсками С.М. Буденного.
{3} Донская армия была создана весной 1918 г. в обстановке резкого обострения классовой борьбы и активизации контррезолюции на Дону, а также расширения германской интервенции до границ Донской области. Во второй половине 1919 г. и в начале 1920 г. Донская армия насчитывала от 37 тыс. до 52,5 тыс. человек, 650-930 пулеметов, 160-240 орудий. В январе-феврале 1920 г. была окончательно разгромлена частями Красной Армии.
{4} Добровольческая армия – основная ударная сила контрреволюции на юге России в 1918-1920 гг.
{5} Имеется в виду Деникин Антон Иванович (1872-1947) – генерал-лейтенант, один из главных руководителей и организаторов Добровольческой армии, которую возглавил 31 марта 1918 г. после гибели Л. Г. Корнилова. Осенью 1918 г. – главнокомандующий, Вооруженными силами Юга России и заместитель верховного правителя России адмирала А.В. Колчака. После поражения белого движения эмигрировал. Последние двадцать лет жил во Франции, умер в США.
{6} Бывшая Кавказская армия – составная часть деиикинских "вооруженных сил Юга России", В результате растущего недовольства кубанских казаков белогвардейским режимом Деникин был вынужден пойти на ряд уступок, одной из которых стало переименование Кавказской армии в Кубанскую с предоставлением ей полной самостоятельности в действиях.
Публикация и примечания К. Н. Хохульникова.