Дневники П. А. Богданова 1919-1932 гг.

Тетрадь четвертая.

13 ноября. Суббота.

День неожиданностей. Получил сведения о восстании в Псковской губернии. Материал заслуживает внимания, т. к. перед этим, недели три тому назад, были с той стороны. Искали оружия (запись от 8 ноября). Телеграфом перебросил в «Последние Новости». Написал письмо И. П. Демидову в «Последние Новости», прося выслать корреспондентский билет.

— •• —

Вторая неожиданность – приглашение в экономическую комиссию Союза Просветительных Обществ.

[...]

15 ноября.

Рижское «Сегодня» в передовой статье «Против черта и русского» говорит, что «Брива Тевия» додумалась до такой истины: «70% учащихся в латвийских школах кончают ее теперь без отметок по русскому языку, т. е. без знания его. Такое явление – верный залог нашей культурной национальной силы и европеизации».

Дальше газета указывает, что такое мнение характерно для некоторых латышских групп, полагающих, что не следует заваливать умы «балластом русского языка».

Есть и у нас здесь в Эстонии такие...

— •• —

Встретил г. Роста (гласный ревельской думы). Спрашиваю, когда будет подписан гарантийный договор. «Видимо, никогда. Мы требуем обязательного введения третейского суда при арбитре, назначенным или Лигой Наций, или Гаагским трибуналом. Большевики говорят, что недоразумения улаживаются дипломатическим путем. На что нам тогда писать договор? Дипломатический путь у нас никто отнять не может».

16 ноября. Вторник.

Выпущен ответственный редактор закрытой [газеты] «Слово Деревни» – Ал. Мих. Котов. С него снят допрос и отобрана подписка о невыезде. Допрыгался. Думал облегчить себе возврат в Россию, а попал под следствие, как эстонский гражданин.

— •• —

Зашел вчера в «Искру» (культурно-просветительный кружок в нашем Коппеле). В прошлом году я читал в ней доклады. Тогда было в «Искре» полтора десятка членов – не то жила, не то умирала. Сейчас она живет, пожалуй, даже яркой жизнью.

Три маленьких комнаты. Вхожу в одну, среднюю. Первое, что бросается в глаза, портреты Некрасова, Белинского, Герцена и др. Блок похожий на меня, или я похожий на Блока. Тут же плакаты. Ярко бьют слова Никитина:

Перед нами немые могилы,

Позади одна горечь потерь.

На тебя, на твои только силы,

Молодежь, вся надежда теперь.

В левом углу две пары шахматистов. В другом углу слушают радио. Вдоль стены читают газеты: «Последние Новости», «Руль», «Слово», местные. В четвертом [углу] у печки, прижавшись к стенке, заседает Правление общества. Рядом, за стеной, очередная лекция по автомобилизму. Заглянул за стеклянную дверь – полтора десятка голов склонилось над какими-то чертежами. Слушатели – 20-30 лет.

С другой стороны несутся звуки: «С Интернационалом погибнет род людской», – что-то от хора братьев Зайцевых. Музыкально-певческая секция готовится к спектаклю в пользу русских инвалидов.

Большой плакат разъясняет, что в ближайшем будущем открываются курсы эстонского языка, курсы русской литературы, математики и др.

Кругом полно молодежи. Весело, шумливо, немного крикливо. «Цветите, юные!»

— •• —

От Виктора Вениаминовича письмо. Заявляет, что жив, работает в «Родном Слове». А мне показалось, что его там нет.

— •• —

Пришел № 11 «Родного Слова». Все-таки слабо. Нет какой-то изюминки.

17 ноября. Среда.

Около девяти часов утра в Ревеле, в помещении суда – свидетель по делу Чернявского и его коллег по работе в «Последних Известиях». Последние назвали в печати Чернявского политическим перевертнем. Он привлек их за клевету. Чернявский со своим адвокатом. Петр Пильский, Новицкий, Ярослав Воинов и др. – их защищает Грин, псковский прокурор (бывший). Свои и родные. Чувствую себя совсем чужим. Подсаживается Новицкий, позже подходит Ярослав Воинов. Им нужно знать, скажу ли я, что Чернявский был в редакции «Народного Дела» и просил принять его в число сотрудников «Народного Дела». Говорю, что такого случая не помню. Его не было.

Дело отложено за неявкой, о чем нам, уже запертым в свидетельскую (Григорий Иванович Тарасов, М. И. Хоменко, две каких-то дамы), чуть не забыли объявить.

Спускаюсь по лестнице, рядом Чернявский. Говорю: «Чего не поделили, ведь все свои, сор из избы вынесли и нас зря мытарите?» Чернявский: «Не я, это они. По их мнению, Вы должны указать, что я чуть ли не бомбометатель, убил Плеве». Говорю: «Было время – были иным». – «Я, известный черносотенец Чернявский, иным?!» – «Да, были иным». – «Это во Пскове-то? Учредительное Собрание и прочее? Из тактических соображений». Хотел сказать: «Какая мерзость!» Но воздержался.

— •• —

Рудольф Фридрихович Ренинг по поводу гарантийного договора говорит, что договор едва ли будет подписан. Эстонцы требуют арбитража, Советы не хотят, ибо не могут найти арбитра. Согласны включить пункты, дающие возможность Эстонии соблюдать обязательства по отношению к Лиге Наций. Советы, пожалуй бы, согласились на германскую формулу, т. е. вопрос об арбитраже обсуждается особо и служит предметом отдельной конвенции.

Высказался отрицательно по поводу петровских выступлений. Речь идет об обвинении советского представительства в розничной торговле и в экономическом обвалакивании. В ответ на последнее, со слов Ренинга, Петровский заявил, что, угодно де, мы завтра же прекратим всякую доставку в Эстонию товаров. Понятно, Эстонии это не угодно. Думаю, Петровский только встал в позу. Не больше.

— •• —

Спрашиваю в министерстве иностранных дел, что нового есть о восстании в Псковской губернии. Господин Палло говорит: «Ничего. Пожалуй, это утка вообще». О преговорах по поводу гарантийного пакета никаких сведений. Что-то уж очень много конспирации. Нужно ли столько?

— •• —

«Сегодня» дало глухую информацию о раскрытой организации коммунистов в Печерском крае и об арестах там даже среди общественных деятелей.

Вечером узнаю, что сегодня ночью (истекшей) был произведен обыск у депутата Riigikogu Василия Григорьевича Григорьева. Очень тщательный. В Печерах арестован Березин.

В автобусе встретился с И. Т. Евсеевым и Р. Я. Хохловым. Спрашиваю, что слышали по поводу обыска у Григорьева. Хохлов сообщил, что Григорьева спрашивали: 1) почему семья часто ездит в Россию (жена и дочь); 2) какие у него дела с советской миссией, и еще в том же духе.

Значит, Григорьева заподозревают в сношении с большевиками? Что тут – ошибка политической полиции или провокация со стороны Григорьева (бывший царский пристав)?

18 ноября. Четверг.

В Государственном Собрании. Расспрашиваю Баранина, что за история с обыском Григорьева. Баранин с усмешечками и как-то нехотя рассказывает. Ничего нового не сказал. Прошу вызвать из зала заседаний самого Григорьева.

В комнате русской фракции. Григорьев рассказывает. Обыск длился несколько часов. Ничего не нашли. Допрашивали, зачем он ходит в советскую миссию; почему легко и часто он отправляет жену и дочь в Москву; не получал ли он денег из советской миссии на издание газеты. В Печерах арестован Березин (бывший председатель Земской управы, темная личность); в Лисья – священник Валентин Смирнов (судя по отзывам, хороший, светлый человек, общественник).

Что-то подозрительное и плохо сшитое.

В кулуарах встретил профессора Рогожникова. Осунулся, обрюзг. Работает «немного на сланцах».

— •• —

Познакомился с профессором Михаилом Анатольевичем Курчинским. Ниже среднего роста, черноватый, вертлявый. Румяное лицо. На носу пенсне. Говорю, что хотел бы просить его дать статьи для «Родного Слова», если, понятно, для него приемлемо направление. Говорит: «Кажется, приемлемо. Почти наверняка приемлемо. Но все же надо посмотреть, почитать». Прошу читать, но недолго. Заверил, что не будет долго.

Дальше поясняю, что я скромный сотрудник «Последних Новостей», «Крестьянской России» и других журналов. Спрашивает, моя ли статья в «Крестьянской России» «Аграрная реформа в Эстонии»? Подтверждаю. «Ну, значит, литературно я с Вами уже знаком». Расстались на том, что я буду к нему заходить, а он с удовольствием будет давать материал о жизни фракции. Михаил Анатольевич – лидер русской фракции.

Газетный отчет об обыске у В. Г. Григорьева:

«Обыск у члена Гос. Собрания В. Г. Григорьева.

В связи с распространившимися в последние дни слухами о раскрытии в Печорском крае конспиративной организации, имеющей связь с СССР, сотрудник «Вестей Дня» обратился за разъяснениями к вице-директору департамента полиции И. Соману. Последний заявил, что все дело в настоящее время находится в руках судебных властей, которым оно на основании военного положения было передано в течение 24 часов после его раскрытия. В виду этого, г. Соман лишен возможности теперь же дать печати исчерпывающую информацию. Однако, он надеется, что после переговоров с судебными властями, он будет в состоянии осведомить представителей газет в течение ближайших дней.

Расследование дела затруднено благодаря тому обстоятельству, что участники его находятся в разных местах, частью в Печорах, частью в Юрьеве и Ревеле. Во всяком случае, надо надеятся, что в дело в ближайшем же будущем будет внесена ясность.

— •• —

Депутатами русской фракции, проф. М. А. Курчинским и П. П. Бараниным совместно с деп.-трудовиками Б. Оя и А. Шульбахом вчера в Государственное Собрание внесен запрос следующего содержания:

– «Известно ли правительству, что у одного из членов Государственного Собрания в ночь с 12 на 13 ноября с. г. охранной полицией произведен был обыск, продолжавшийся с 9 час. вечера до 3 час. ночи? Как думает правительство согласовать подобный факт с понятием о неприкосновенности личности народного представителя? Каким образом возможно при подобных условиях сохранение достоинства депутатов Гос. Собрания и самого парламента, престиж которых, несомненно, страдает от такой деятельности властей?»

Запрос президиумом парламента включен в повестку сегодняшнего заседания Гос. Собрания.

Как передают в кулуарах, обыск был произведен у депутата от Печорского края В. Г. Григорьева».

— •• —

Как делают деньги кое-кто из общественных деятелей Ревеля, видно из справки:

«Эстонская пресса.

«Kaja» пишет во вчерашнем номере:

«Гешефт А. Вейлера с евреями».

– Трудовик Вейлер в дополнение к своим бульварным газетам начал теперь, в компании с рижскими евреями, издавать в Ревеле на русском языке газету «Вести Дня». Издателем означенной газеты отмечено акционерное общество «Библиофил». Это обанкротившееся издательство принадлежало А. Оргу, от которого это общество теперь приобретено Вейлером за 50 000 марок. Небезынтересно отметить, что кругами трудовиков несколько лет тому назад издавался антисемитический листок. Итак, гешефт есть гешефт».

Вейлер – яркий эстонский ура-националист и патриот в кавычках. Трудовик. Редактор бульварного «Esmaspäev».

19 ноября. Пятница.

Новые сведения о Псковском восстании. Правда, очень краткие. Отправил в «Последние Новости».

[...]

«Kaja» – орган земледельцев дает интересную справку о рождении «Наших Последних Известий». Все в ней великолепно. Особенно Чернявский, крадущий у Ляхницкого газету. Вор у вора дубину украл.

«Что пишет «Kaja» о «Н. Последн. Изв.»

Газета «Kaja» в № 245 пишет:

– «Русская газета «Последние Известия», переменившая свое название на «Ревельские Последние Известия», теперь уже выходит под третьим названием «Наши Последние Известия». Все эти переименования предприняты для того, чтобы каким-нибудь образом выпутаться из долгов. Бывший редактор «Последних Известий» Ляхницкий и 12 членов его редакции заявляют, что у них с этими новыми газетами ничего нет общего. Нам передают весьма любопытную историю о том, как Ляхницкий лишился своей газеты.

Чернявский, быв. секретарь Булак Балаховича, работавший раньше в редакции «Последние Известия» и покинувший ее с большим скандалом, вернулся вновь туда, и он-то и является инициатором этой комбинации, которая должна была освободить издательство от долгов. («Последние Известия» задолжали типографии Бейлинсона свыше 1 милл. марок). Ляхницкий на эту комбинацию согласился. Но как только у газеты появилось новое название, Чернявский объявил себя хозяином газеты и выгнал из редакции Ляхницкого и всех его сотрудников. В теперешней газете работают бар. Икскюль, бар. Энгельгардт, князь Мансырев, временно прибывший в Ревель из Риги, Чернявский, адвокат Кромель (бывш. деятель контр-разведки Сев.-Западной армии), а в конторе – бывший офицер Балаховича Руммель».

20 ноября. Суббота.

Отправил гонорар по распоряжению редакции «Родного Слова» Изгоеву.

— •• —

Длинный счет из «Родного Слова» на посланные экземпляры журнала «Родное Слово».

23 ноября. Вторник.

Только теперь удалось увидеть постановку «Нибелунгов». Смотрится с удовольствием. Творения народного эпоса очень сходны в разных странах. Брунгильда – ночь, Кримгильда – день.

— •• —

Вчера читал доклад в женском клубе Союза христианской молодежи. Маленькое зальце. Немного слушателей. Тема доклада «Сергей Александрович Есенин». Доклад длился немного более часу. Слушали внимательно. Кончилось тем, что слушательницы стали просить прочесть доклад о России и изменениях в ней происходящих. Обещал после Рождества.

25 ноября. Четверг.

24 ноября утром в Париже умер Красин – полномочный посол СССР.

— •• —

Полицейское расследование по делу организации в Печерском крае закончено. Под арестом оставлено 16 человек.

— •• —

Вчера говорил с профессором Курчинским и П. П. Бараниным о создаваемой ими газете. Спрашиваю, правда ли, что генерал Баиов принимает в ней деятельное участие? Баранин длинно разъясняет, что Баиов стал сам приходить на собрания, связанные с организацией газеты. Первый же раз его позвал Ал. Сим. Пешков. Курчинский дважды повторяет, что приглашение Баиова (генерал) на собрания – ошибка. Разговор происходил в помещении русской фракции. Дальше Курчинский дал согласие на сотрудничество в «Родном Слове» вплоть до помещения его имени в журнале, как сотрудника.

Тот же Курчинский обмолвился о том, что сейчас идет работа объединяющего характера на почве литературно-политической. Объединяются от участников Зарубежного Съезда до народников-социалистов. Разговоры начаты были полтора года назад. Сейчас они претворяются в жизнь. Спрашиваю, значит, это – газета или журнал? «Сейчас это еще тайна», – говорит Курчинский. От Струве и Бурцева до Мельгунова?!

[…]

26 ноября. Пятница.

У г. Палло в министерстве иностранных дел. Выпытываю новости. Нет, или не говорит. Вернее, нет. Надо сказать, информация в министерстве поставлена слабо.

— •• —

У Бирка тоже ничего. Ждет почты в понедельник.

— •• —

В Союзе Просветительных Обществ. Янсона нет. Сидит некий Осипов – сотрудник «Вестей Дня» сейчас. Работал у Ляхницкого в «Последних Известиях». Теософ, читает на эту тему лекции. Пытается возродить ревельский Литературный кружок. Разговорились о «Родном Слове». «Хотел бы я в нем сотрудничать». Мой ответ – потолкуем в следующий раз. Надо поближе узнать, кто он.

[…]

28 ноября. Воскресенье.

«Дни» поместили глухое сообщение, подтверждающее правильность сообщения о Псковском восстании. Получается впечатление, что в них заговорил конкурент.

[…]

29 ноября.

[…]

Алексей Кириллович Янсон был в Риге. Спрашиваю: «Как дело у русских?» – «Скверно, русские депутаты просто торгуют тамошним мужиком. Калистратов – аферист. Шполянский все время пытается устроиться около земли. Один Тихоницкий и епископ Иоанн что-то пытаются делать».

30 ноября. Вторник.

Английские газеты сообщают, что после Красина осталось наследство в 3 миллиона фунтов стерлингов. Экономия за 8 лет советской власти? Газетная утка?

— •• —

Вечер. Пришел Н. А. Макаров. Сидим, разговариваем. Вваливается Н. П. Епифанов. По поручению правления «Искры» просит выступить на торжественном заседании, устраиваемым по поводу годовщины первого декабря. Соглашаюсь – антибольшевистская тема.

1 декабря.

Два года тому назад в этот день большевики пытались взять Эстонию изнутри путем организации восстания в Ревеле.

Восстание было подавлено; в нем участвовал, главным образом, пришлый (из Совдепии) элемент.

[…]

Вечер. В «Искре» собрались несколько десятков человек. Все – молодежь. Ждут торжественного акта. Моя очередь (первая) говорить. Основные тезисы речи: 1) события первого декабря – поход красной реакции против демократии; 2) первое декабря – одно из звеньев подрывательско-подпольной работы московского Интернационала; 3) путч может повториться, пока существует московский Интернационал; 4) необходима борьба за демократию. За мной говорил Н. З. Соколов. По отзыву Варвары Люциановны, он черезчур разбросался. Епифанов Н. П. кратенько заявил, что события первого декабря для Эстонии – государственный экзамен. Она его выдержала. Да здравствует независимая, свободная Эстония!

[…]

3 декабря. Пятница.

«Борьба за Россию» – новый журнал, в котором объединились весьма различные по своим взглядам лица. Не об этом ли журнале и говорил проф. Курчинский?

[…]

4 декабря.

[…]

Идут слухи, что Петровский (полпред СССР) будет переведен в Ригу. Москва недовольна деятельностью Петровского в Эстонии.

[…]

5 декабря.

Вернулся домой с бала эстонских журналистов в пятом часу утра. Понятно, весь эстонский Олимп здесь, с главою государства во главе. Министры прошлые и настоящие. Царил чарльстон. Боже, какая гадость! Пляска святого Витта! И все же чувствуешь себя как-то одиноко. Кругом – чужие.

— •• —

Сегодня весь день идет снег. Кажется, зима наконец установится.

6 декабря. Воскресенье.

На вечере памяти Л. Н. Толстого заслуженный артист Монахов прочел «Не могу молчать». «Остановите казнь, или... мне старику наденьте на шею намыленную веревку...» Как по времени! А слово старика Кони: «Введение смертной казни, учиненное Муссолини, – великое падение Италии».

[…]

9 декабря.

Из разговора с Михаилом Анатольевичем Курчинским. «Поверьте, Петр Александрович, новая газета неприемлема будет для коммунистов, но также и для ультрамахровых черносотенцев». Газета, понятно, будет все же бороться с коммунизмом. Редактор будет приглашен из-за границы.

[…]

Еще одна антибольшевистская и террористическая организация под названием «Россия»?! Собирается вести радиоагитации?! («Наши Последние Известия», 9. XII. 26 г.).

12 декабря. Воскресенье.

Арестован полковник Гусаков (Кусаков?). Бывший начальник штаба у генерала Ветренко? За грабеж?!

«Арест Гусакова.

По распоряжению судебных властей в Ревеле арестованы быв. полковник пограничной стражи С. Гусаков и некая А. Чихачова. Этот арест находится в связи с убийством Павлы Адамович, вдовы офицера русской пограничной стражи, имевшим место в лесу близ станции Лийва в 1920 году».

— •• —

Возобновление пройденного?! С Ляхницким, или без него?! Остальной состав сотрудников прежний. Как будто «самоопределился» и Сергей Владимирович Штейн. В стане если не вождистов, то полувождистов?

[…]

«Новые или старые «Последние Известия»?

В нашей газете сегодня помещено объявление о предстоящем выходе ежедневной русской газеты «Последние Известия» под редакцией г. Штейна.

Ближайшее участие в этой газете принимает б. редактор-издатель «Посл. Изв.» г. Ляхницкий, который в настоящее время ведет переговоры с приглашенными к сотрудничеству лицами. Достойно удивления, что среди названных в объявлении в качестве сотрудников лиц упомянуты такие, которые впервые узнали об этом из объявления и никакого своего согласия на сотрудничество у г. Ляхницкого или у г. Штейна не давали.

Не безынтересно отметить, что г. Ляхницкий остался должен большинству своих бывших сотрудников, не говоря о миллионном долге типографии, и что на 22 декабря назначен вторичный аукцион его квартирной обстановки, оцененный судебным приставом в 25 500 м.

Между прочим, очень многие из наших читателей жалуются нам, что они в октябре подписались на газету «Посл. Изв.», внесли деньги, но газету получали только несколько дней, после чего доставка газеты им прекратилась, а деньги не возвращены до сего времени».

«Вести Дня», 12. XII. 26.

[…]

Зашел опять к Тобону. «Борьбы за Россию» нет. О нем так уже много написано. Получил даже циркулярное письмо из Праги, в нем говорится, что мы де воздерживаемся от сотрудничества в нем. Кто «мы»? Крестьяновцы?

[…]

14 декабря.

Николай Петрович Епифанов публично выступил в качестве уполномоченного пражского Земгора в Эстонии по переотправке русских во Францию («Вести Дня», 14. XII. 26).

15 декабря.

[…]

17-го декабря выйдут новые, или старые (?) «Последние Известия».

— •• —

Из разговора с И. Т. Евсеевым на тему о новой газете. По Ревелю размещено 65 паев. М. А. Курчинский говорил (мне), что по Юрьеву собрано около 200 тысяч, т. е. 40 паев. Всего перевалило за сотню.

16 декабря.

Вчера собрались у меня все старые знакомые: Николай Захарович Соколов, Александр Васильевич Волков, Николай Александрович Макаров, Николай Петрович Епифанов. Речь шла о деятельности эмигрантского Комитета. Соколов в качестве застрельщика. Смысл его длинной речи: надо как-то и чего-то делать, чтобы перестроить Комитет эмигрантов, который ничего не делает в смысле организации и помощи беженцам. Епифанов, считая Комитет трупом, однако, полагает, что в его могильщики нам записываться резона нет. Макаров также считает, что трогать Комитет не след, хотя лично он не ждет от него ничего. Наконец сам я категорически отказался от каких-либо действий против того, что называется сейчас Комитетом, указав, что это нужно было делать во время, когда-то раньше.

Соколов и Волков недовольны. Откуда эта прыть через пять лет ничегонеделания?! Просидели до 12 ночи.

— •• —

Епифанов говорит, что ему предлагали записаться в беспартийный союз возвращенцев. Назвать имена он отказался.

[…]

Письмо от редакции газеты «Россия». Предлагают сотрудничать. Предложение приму.

18 декабря. Суббота.

Переворот в Литве. […]

Военный переворот во имя лозунга «Политика Литвы должна быть строго национальной». И здесь речь о национализме! Но каком? Свергнутое правительство обвиняется в продажности в пользу коммунистов и иностранцев. Армия втянута в политику. Соблазнительный пример для других прибалтийских государств.

22 декабря.

Никита Степанович Семенов – депутат, мануфактурист и спекулянт. Странно, но факт:

«Приговор по делу депутата Н. Семенова.

Месяца два тому назад, вскоре после открытия осенней сессии Государственного Собрания, широко распространились слухи о ростовщической деятельности представителя от Печорского края по списку социалистической партии, депутата Никиты Семенова.

Слухи были настолько, казалось, неправдоподобны, что им в первый момент отказывались верить. Но вот с высоты парламентской трибуны они получили авторитетное подтверждение со стороны министра юстиции, сообщившего о привлечении в результате расследования названного депутата к уголовной ответственности.

20 декабря в Печорах местным мировым судьей разобрано было несколько дел по обвинению Н. Семенова в ростовщичестве. «Предприимчивый» «общественный деятель» приговорен к 6 месяцам тюремного заключения и 30 000 мар. штрафа. В ближайшем времени рассмотрен будет ряд подобных же дел».

«Последние Известия», 22. XII. 26.

— •• —

Военный переворот в Литве оформился окончательно. У власти – ставленники армии. Кровопролития не было.

24 декабря.

Вчера при встрече с Рудольфом Фридриховичем Ренингом разговорились на темы советские. В итоге он дал мне для просмотра жалобу торгпреда Осипова по делу с банком Шель и Кº, и обещал дать некоторые объяснения сегодня, для чего назначил свидание в 11 часов утра.

Прихожу. Кабинет товарища председателя эстоно-советской палаты невзрачен – маленькая комнатушка. Начинается разговор. Разъясняет суть дела. В 1920-1921 годах большевики через Шеля реализовали крупную партию золота (какую не знает). Золото, по словам Ренинга, хранилось в Эстонском Банке, Шель же вел операции по поручению Центросоюза и торгпредства. Реализация шла мошенническим образом.

Как пример. Гуковский (тогдашний представитель СССР, ныне покойный) узнав, что в Швеции можно реализовать часть золота, предлагает Эрлангеру (заведующий финансовым отделом представительства) дать телеграмму в Стокгольм, [чтобы] узнать подробности. Телеграмма идет Керженцеву (представитель СССР). Там же (в Стокгольме) сидит Мантейфель (представитель Шеля), он в контакте с Керженцевым. Керженцев, собрав все нужные справки, телеграфирует, но тогда же телеграфирует и Мантейфель. Обе телеграммы поступают к Эрлангеру. От него мантейфелевская с подписью Керженцева Гуковскому. Она – основа сделки. Понятно, менее выгодная для большевиков, но очень удачная для Шеля.

Наживал К. Шель, наживали Эрлангеры и др. Выписки лицевого счета, что давались банком Шеля неправильны заведомо. Но они подтверждались все теми же Эрлангером, Эпштейнами и др.

Это обстоятельство и кладет в основу своей аргументации Шель. Он говорит: раз в свое время выписки не были опротестованы и, наоборот, подтверждены, значит, никаких претензий Торгпредство к банку предъявлять не может.

Размер иска к банку точно не известен, считают, что-то около четырех миллионов золотом, но говорят и о семи. Процент комиссии, что получал банк, тоже ему неизвестен.

В прошлом году большевики (Торгпредство) обратилось к Шелю, прося выдать выпись лицевого счета. Тот отказал. Тогда они стали просить министра финансов Сеппа получить эту выпись. Предполагалась ревизия банка, но почему-то Сепп раздумал и направил дело прокурору. Прокурор дело прекратил. Но тут появились разоблачения Фишера (служащий банка Шеля), который заявил, что Шель заставлял его вырывать страницы книг и заменять их новыми. После разоблачений Фишера дело вновь восстановлено и тянется и сейчас.

Большевики всячески нажимают, где можно, в частности, в Германии, чтобы ущемить Шеля.

Ряд вопросов о деталях (что за сумма 2000 фунтов стерлингов, которая упоминается в жалобе; сколько всего золота и другого) остались без ответа; или не хочет, или не знает. Отозвался незнанием.

О гарантийном договоре. Эстонцы уже почти отказались, говорит Ренинг, от своего основного требования об арбитраже. Но разногласия в том, что большевики требуют пункта о незаключении враждебных для СССР договоров, желая нейтрализовать прибалтийские государства на случай осложнений с Европой, т. е. Англией. Политика большевиков активна на Востоке и пассивна на Западе. При таких условиях стремление нейтрализовать Прибалтику правильно. Эстонцы предлагают вести речь только о ненападении, а о враждебных договорах ни слова. Боятся. Думает, однако, в новом году модус будет найден.

Разговор длился около полутора часов. Мое впечатление – Ренинг осведомлен о происходящем в Торгпредстве, но одновременно советофильствует.

— •• —

Двенадцатый час. Рождественский сочельник. Я один, как перст. Мои, Варюшек и Юрка, в Пернове. Тихо, тихо. Посматриваю на окна Макаровых. Хотелось бы, чтобы позвали на елку. Своей у меня нет. И вообще праздника нет.

— •• —

Был Уварканд. Какая-то еврейская пронырливость. Ходит за «Последними Известиями». Долго говорил о необходимости работать среди эмиграции в области экономической помощи, туго де живется. Ждет, когда пустят в Россию.

25 декабря. Суббота.

Первый день Рождества. Слава в вышних Богу и на земле мир! Нет мира и долго не будет. Да будет ли вообще? Ведь человек человеку – волк, а не брат.

— •• —

Милые взаимоотношения («Вести Дня», 23. XII. 26). Что скажет новый редактор «Наших Последних Известий» Александр Васильевич Чернявский?

«Письмо в редакцию.

Господин Редактор!

Не откажите поместить в Вашей газете нижеследующее:

В целях точного освещения инцидента, происшедшего между мною, владельцем типографии Бейлинсоном, и издателями газеты «Наши Последние Известия», заявляю.

В свое время я согласился печатать газету «Наши Последние Известия» на условиях оплаты мне за каждый номер вперед. В течение первого же месяца в этой газете успело смениться четыре издателя: г. г. Икскюль, Руммель, Томашевский и Терас. Всех выпущенных номеров было 30, с №№ 21 по 50 включительно.

За все это время были систематические недоплаты за печатание газеты, и в результате общая задолженность выразилась в сумме 26 995 мар.

Последний издатель начал выдавать мне в погашение прежней задолженности чеки на Городской банк. При предъявлении первого же чека в банке денег на текущем счету не оказалось. Тогда я потребовал немедленной уплаты всей должной мне суммы. Издательство от этого уклонилось, и я в свою очередь принужден был задержать № 51 газеты. Когда же на следующий день я отправился в Городской банк для учета имевшихся на руках чеков, банк заявил, сто им получено распоряжение денег по этим чекам не выдавать.

Между тем, когда мне в свое время выдавались чеки, я погашал их выдачей издательству расписок в получении денег. Это обстоятельство и явилось причиной передачи мной дела криминальной полиции.

В. Бейлинсон.»

26 декабря.

В русском театре. Какая сильная «Касатка» – Маршева! Такая умеет любить. Такую можно любить. Хорошо, Илья Ильич Муратов! И все же какая-то «бескостяцкая» пьеса. Нет основы.

В антракте Ярослав Федорович Воинов (сотрудник скончавшихся «Последних Известий») на мое недоумение, как можно работать вместе с Ляхницким, заявил, что он – дурак, и его редакторство сводится к грамматической правке. И все. Остальное пишите, как хотите (?!). Воинов – заика, всего так и дергает.

Там же бродил Петр Пильский (как-то смотришь на него – еврей). Часто прикладывается к рюмке. Руки в карманы. Ходит как-то боком. Одно плечо выше.

Тут же бродит и Николай Федорович Роот. Такой же худенький, щупленький. «А ведь нас остается все меньше и меньше, Петр Александрович, раз-два и обчелся». Говорит: «В 1923 году я получил письмо от Александры Колонтай. Пишет, что надо возвращаться. А зачем? – спрашивает Николай Федорович, – Что я там стану делать?» Пожалуй, ничего. Не ко двору там такие. Да и школы ван дер Флита поди не осталось.

Любезная «Касатка» – Маршева. Сила, могучее желание жить.

— •• —

Около 12-ти ночи забежал в «Искру». Там иная жизнь. Только что кончилась художественная часть. Начались танцы. Преобладает молодежь, зеленая притом. Пляшет до упаду, понятно, модные танцы – чарльстон, фокстроты и прочие штуки. Тут мне делать нечего. Ушел сразу.

[…]

29 декабря.

Скорбная весть. Рижское «Сегодня» сообщает, что 27 декабря в 2½ часа дня скончался скоропостижно Федор Александрович Эрн. Еще одна красивая жизнь прервалась. Ушел честный, кристально чистый общественный работник. Мир праху твоему, незабвенный Федор Александрович! Спи мирно!

[…]

30 декабря. Четверг.

«Маленькая женщина» О. Миртова. Фабула не сложна: он – общественный и политический деятель, ведет большую газету, адвокат. Денис Михайлович Латышев. Занят по горло, до отказа. Она, Марит, его жена – «маленькая женщина». Ненавидит газету и всю его работу, т. к. она отнимает ее «Денисика». Появляется третий – Ветинов Юрий Николаевич, который преследует Марит. Здесь – и завязка, и развязка драмы. В итоге две смерти: Бориса, друга Латышевых, который убивает себя, узнав, что Марит тянется к Ветинову; вторая – Ветинова, которого убивает сама Марит.

Пришел домой с тяжелым, тяжелым чувством. Вновь с Варюшком не раз шел разговор на эту тему. Она говорила словами «маленькой женщины». Дома пусто, ни души. Внутри какое-то сметение. А тут еще что-то. В фойе подхожу к Курчинскому и Баранину, осведомляясь, не помешал ли. Баранин вскоре подошел к Проникову. Курчинский остался со мной, поволок к буфету, как-то нервничает. Спрашиваю, что, может быть, я помешал. «Нет, но я с женой». Еще что-то. Ничего не понимаю. Прощаюсь и отхожу. Что за глупость?! Объяснение, видимо, надо искать в том, что моя первая жена бывает у них, точнее – у его жены. А все же чушь какая-то. Во всяком случае господин профессор мог быть откровеннее.

— •• —

31/XII.

1926 год канул в вечность. Сейчас зазвонили в церкви. 12 часов. Новогодняя служба. У меня тихо, тихо. Один, как перст.

1927 год

1-е января 1927 года.

Еще один ушел. Ему на смену явился другой. С чем он? Что он? Куда бросит? Ни разу еще не было, чтобы праздники я встречал и провожал один. Если верить примете, в 1927 году я останусь один, ненужный никому, т. к. сейчас тоже один.

Вышел на улицу. В разных местах Коппеля воют. Молодежь бродит. Ведь время совсем молодое, только 25 минут, как живет новый год. Где-то стреляют, несмотря на запрещение префекта. Северный ветер с моря, холодный, неприветливый. Голова уходит глубже в воротник. На небе сквозь тучи мерцают звездочки. И на улице один, некому и шляпой поклониться. Домой, скорей домой. Один, но тепло, но светло.

Все еще в Ревеле, в Эстонии. Долго так? Конец бы, скорее конец!

— •• —

День. И поздний – около трех. Сходил к Макаровым – нет дома. Евсеева застал дома, но собирается в город. Надо бы и мне, и нет охоты. Пробежал почтальон, однако, в моем ящике нет писем.

Одному грустно как-то...

6 января. Четверг.

Был в русском театре. Шла «Дама от Максима». Старо и балаганно. Уже при самом конце некий Георгий Иванович Тарасов просит разрешения переговорить. Тарасов – сотрудник «Последних Известий», театрал и литератор. Условились встретиться восьмого.

— •• —

Волков по поручению свыше пытался организовать вновь группу эсеров. Звал Макарова Н. А. Тот заявил, что ничего не выйдет. Работать некому.

С нового года приостановлен выход газеты «Дни». Жаль. Хорошая газета во многих смыслах.

8 января. Суббота.

Прихожу в редакцию «Последних Известий». Уже знают, что к Тарасову. Отходим к окну. Начинает: «Мы очень бы хотели, чтобы Вы дали ряд статей на какие угодно темы. Хотели бы, чтобы Вы начали у нас сотрудничать. Дело в том, что надо бы выправить направление газеты». Говорю: «Для меня все это весьма неожиданно. Я никогда не был вхож в «Последние Известия». Газета считалась всегда скрытомонархическая и реакционная». Тарасов: «Вот мы и хотим ее сделать беспартийной, но приемлемой для большинства, придать ей несколько левый уклон. Раз Вы сейчас ничего не можете сказать, то нельзя ли сделать так: Вы подумаете, а потом, несколько позже, скажете». Говорю: «Чтобы подумать, нужно знать, как меняется состав сотрудников. Ведь я и Вы, например, ничего не выправите». Тарасов: «Жаль, что совсем недавно вышел Ростислав Степанович Ляхницкий, он больше меня мог бы Вам сказать». Я: «Хорошо, подумаю и позвоню, когда мог бы поговорить подробнее. Позвоню в понедельник или вторник». Тарасов: «Были бы рады, если бы Вы подумали и глубоко подумали».

Разошлись. Секретарствует в редакции старая знакомая – Нина Модестовна Голубева. Спрашиваю: «Как крепко чувствуете себя здесь?» – «Думается, крепко».

«Последние Известия» редактирует Сергей Владимирович Штейн (приват-доцент). Имеет касательство (какое?) Ляхницкий.

[…]

14 января. Пятница.

Из Риги приехал Клавдий Христофорович Лоренц. Играет видную роль в латышской экономической и политической жизни. Социал-демократ, левый. Разговорились о конференции 3-х прибалтийских министров иностранных дел. «Позиция латвийских социал-демократов не едина в вопросе об ориентации на Россию. В общем-то партия за ориентацию на Россию, но как и когда? Здесь левые социал-демократы говорят: все, что имело в латвийской деятельности место, т. е. война за независимость, отделение от России и т. д., имеет свое историческое оправдание. Но дальше есть смысл готовить соглашение с Россией, ибо с нею надо договариваться, т. к. самое тесное сотрудничество неизбежно по ряду причин, и в том числе экономическим. Левые полагают, что такое соглашение должно подготовляться уже теперь. Потому мы за гарантийный договор, хотя без арбитража.

Правые социал-демократы полагают, однако, что подготовка соглашения – в будущем, сейчас – преждевременна. Целенс, теперешний министр иностранных дел (правого крыла социал-демократов), кроме того принужден считаться с настроениями правых. Все же мы, т. е. партия, постараемся договор заключить, если сумеем найти большинство в Сейме для ратификации.

У финнов вообще определенной позиции (тактической) нет. Принципиально они за договор с СССР, но из-за него устраивать правительственный кризис они не собираются. Абсолютного же большинства в Сейме у них нет. Да и сам гарантийный договор им не так нужен, а, может быть, и вовсе не нужен. Отсюда – неопределенность в заявлениях финского министра.

Эстонцы (доктор Акель) стоят за договор с арбитражем. Хотя сейчас они внесли новое предложение – согласительная комиссия с нейтральным председателем. У эстонцев сильна дружба с поляками. Мы же, латвийские эсдеки, категорически против всяких варшавских комбинаций. Рассуждаем мы так: у Польши с Россией не кончены разговоры не только о восточной границе, но и в Украине, и в Галиции. Приняв в Балтийский союз Польшу, мы этим самым должны в случае осложнений у Польши с Россией стать против России. На это мы никогда не пойдем. Отсюда – торможение переговоров о пакте. На этом же пункте сорвался и Балтийский союз. Но мы думаем, что гарантийный пакт Латвия заключит, хотя бы и без арбитража. Раз это произойдет, заключит и Эстония. Историческую предпосылку своей позиции в русском вопросе эсдеки Латвии видят в том, что Россия неизбежно будет искать выхода к морю. Ни латвийские, ни польские, ни эстонские штыки не остановят исканий. Да и не хотим мы штыков. Значит, нужен сговор. Значит, необходима подготовительная работа».

К. Х. Лоренц сообщил, что Александр Семенович Орлов (кооператор) возвращается в Россию.

Он же слышал от Петровского (поляк), что эстонцы от требования арбитража неофициально отказались. Петровский – полпред СССР в Эстонии.

15 января. Суббота.

В Печерском крае предположено ввести генерал-губернатора (начальника края). Мотивы – происходившие за последнее время неурядицы в крае (шпионская организация и пр.). Это официально, а неофициально – все то же, необходимо край эстонизировать.

[…]

22 января 1927 г.

Встретил на улице Г. И. Тарасова: «Пойдемте-ка сейчас в «Последние Известия». Вы свободны?» Подумав, соглашаюсь. Пришли. В редакции все тот же Новицкий составляет отдел хроники. Ляхницкий просит обождать десять минут – отправка материала. Тарасов весьма предупредителен. Просят к Ляхницкому. Он осунулся, постарел. Садимся.

Ляхницкий: Вот уже месяц, как я Вас ищу, чтобы предложить Вам сотрудничать в

нашей газете.

Я: Слышал об этом от Тарасова. Боюсь, что не поладим. Через чур прошлая «Последние Известия» были далеки от меня по духу.

Ляхницкий: Не разойдемся. Поладим. Вы как относитесь к большевикам?

Я: Определенно отрицательно.

Ляхницкий: Ну вот и общая точка.

Я: Отрицательная позиция. Но ее мало. Газета будет преимущественно местная?

Ляхницкий: Я и Изгоев полагаем так. Изгоев согласен стать главным редактором. Когда закрывалась прежняя газета, то было общее собрание сотрудников. Группа лиц, субсидирующих газету, хочет, чтобы понедельничный номер был специально расчитан на Печеры, т. к. [там] зарождается коммунизм.

Я: Это, между прочим, чушь. Никакого коммунизма. Люди просто хотят жрать, а работы нет.

Ляхницкий: Никаких монархических тенденций газета преследовать не будет. Я слежу строго за этим. Пример – недопустимо даже печатание на первой странице интервью с Николаем Николаевичем, как это было сделано на днях. Вообще, на одном национализме и коммунизме далеко не уедешь.

Я: Это само собою должно разуметься. Я в монархических листках не работаю. Ну, а в местных вопросах – республиканская демократия, как говорит буква закона?

Ляхницкий: Да, здесь разойтись негде.

Я: Скажите на чистоту, Ростислав Степанович, на что Вам нужен Богданов?

Пауза.

Ляхницкий: Меня просто тянет к Вам, хотя мы и мало встречались с Вами.

Я: Ведь я был и есть, и остался народником. Сотрудничаю в «Последних Новостях» Милюкова.

Ляхницкий: Знаю. Там, где мы не сойдемся, статья идет за Вашей подписью. Не бойтесь, не разойдемся.

Я: Резюмирую. Газета ничего общего с монархистами не имеет.

Ляхницкий: Да.

Я: Газета отстаивает, что декларировано здесь законами, – республиканскую демократию.

Ляхницкий: Да.

Я: В вопросах спорных статьи идут за моей подписью.

Ляхницкий: Да. Еще раз говорю: не бойтесь, не разойдемся.

Я: Чернявский и в роде него работать не будут?

Ляхницкий: Ручаюсь, не будут больше.

Я: Ответа сейчас не дам, надо подумать. Как мыслиться Вам мое сотрудничество?

Ляхницкий: Постоянное. Даете передовые. Заведуете отделом.

Раньше, в начале разговора Ляхницкий заявил: «Я – фактический редактор. Сергей Владимирович Штейн – ответственный. Когда я ему сказал о своем решении пригласить Вас, Сергей Владимирович приветствовал мою мысль».

Ляхницкий: Материальную сторону вопроса выяснит Вам Сергей Владимирович Штейн. Он на днях должен приехать. И я очень хотел бы, чтобы мы сообща втроем поговорили.

Я: Правду ли сказал Тарасов, что газета должна иметь скорее крен влево, чем вправо?

Ляхницкий: Ну, нет. Тут Георгий Иванович переборщил. Газета должна быть ни правого, ни левого [направления]. Центр, середина.

Я: Согласен. Беспартийная, без крайностей. Я с удовольствием поработал бы в такой.

Таково содержание разговора. Детали, развивавшие некоторые мысли, опущены. Последовательность сохранена в пределах памяти. Кончили на том, что я позвоню к нему в понедельник, чтобы узнать приехал ли Штейн.

Некоторые мысли по поводу. Ляхницкий – хамелеон порядочный. Богданов ему на что-то нужен. Но на что? Чтобы отобрать предполагаемых сотрудников для предполагаемой новой газеты? Просто силенки нет, т. е нет сотрудников. Ведь прежние в свое время от него ушли. Надуть может всегда: на словах – республиканская демократия, на деле – «Боже, царя храни». А с другой стороны, все же к чему ему городить огород из Богданова и республиканских «Последних Известий»?

Поговорю со Штейном С. В. Выясню все до конца. А там увидим.

23 января. Воскресенье.

В театре разговор с П. П. Бараниным о новой газете. Думают, что она выйдет около 15. II. Предполагают собрать около миллиона. Подписка в Ревеле и Юрьеве прошла успешно. О редакторах пока ничего не известно. Из-за границы. У Курчинского двое на примете. Они имеют дело, но из идейных соображений согласны приехать и руководить газетой.

24 января. Понедельник.

[…]

Письмо от Андрея Александровича Аргунова. Сообщает, что в Праге сильно сокращают русскую акцию. Много учреждений русских закроются. Еще прибавится горя и страдания.

[…]

26 января. Среда.

Пытался поймать, согласно уговору, Ляхницкого и Штейна. Не удалось. Бог с ними! Как-то плохо верится в общее дело.

[…]

27 января. Четверг.

Не погода, а черт знает что – дождь и снег без перерыва и жалости

— •• —

Вчера и позавчера послал в «Последние Новости» две телеграммы: золото и драгоценности везут большевики.

[…]

30 января. Воскресенье.

В латвийском Сейме обсуждался 28. I. 27 законопроект о въезде и выезде и проживании иностранцев в Латвии. В частности речь шла о нашем брате – «нансенистах». Калистратов говорил, что не следует взимать залог с «нансенистов». Не помогло, предложение Калистратова отклонили. Голосовали лишь меньшинства «за». Против и социалисты. Товарищ Лоренц, что же Вы?! Почему не держите своих обещаний?! Тоже – национал-шовинист.

[…]

31 января. Понедельник.

[…]

Вчера в Пожарном доме поносили эмигрантов. Митинг безработных принял постановление изгнать эмигрантов из пределов Эстонии. Социалисты молчали.

[…]

1 февраля. Вторник.

[…]

Большевики все время бряцают оружием и готовятся к войне. С кем? «Импералистической Европой»? С эстонцами, латышами?

3 февраля.

Поляки произвели ряд арестов среди так называемой «белорусской громады» в Польше. Арестованы 4 депутата Сейма. Оказывается, и здесь замешана провокация. Провокатор тоже член Сейма – Воевудский. […]

5 февраля.

Большевики хорошо осведомлены о вооруженных силах Прибалтики. […] К чему только ложь, что на Россию кто-то будет нападать?! Провокация? Незнание?

— •• —

Латвийские социалисты провели специальный закон о военно-полевых судах. […]

6 февраля.

Вчера министр иностранных дел Эстонии доктор Ф. Акель и латвийский министр иностранных дел Ф. Целенс подписали договор о таможенной унии Латвии-Эстонии. […]

10 февраля.

Вчера умер Семен Соломонович Юшкевич. Мир праху! […]

15 февраля.

Поляки запретили русский язык в разговорах между правительственными чиновниками и местным населением. […]

— •• —

На суде Чернявского со своими сотрудниками по «Последним Известиям». В свидетелях Ляхницкий и много других. Среди них я. Действие происходит в кулуарах суда. Ляхницкий говорит: «Предлагаю мириться, ведь столько будет пролито грязи». Говорю: «Объективно – самый лучший выход». Позже Ляхницкий спрашивает, как же наш прерванный разговор (надо иметь в виду, о работе в газете)? Говорю: «После появления в «Объединении» заметки о надобности начальника для Печер, я понял особенно резко, что и в мелочах мы не сойдемся». Ляхницкий: «Это ошибка. Здесь мы не разойдемся. Пишите».

Пильский дважды подходит. Один раз заявляет, что ему жаль «Дни». Хорошая литературная газета. Дальше сообщает, что он вел у Чернова в 1906 г. критико-библиографический отдел. Второй раз подходит и говорит: «Чернявский отличается двумя особенностями, говорю это с полным сознанием ответственности, он – истерик и дурак. Да, дурак». Отвечаю: « Истерик, да. Второе, – может быть, я его близко не знаю и не знал никогда».

А. Э. Грин (псковский товарищ прокурора, ныне присяжный поверенный) все время ходит с бумажкой, на которой согласительная формула, что должна помирить обе стороны. В итоге, мир достигнут, Чернявский дает подписку: «А. В. Чернявский ввиду отсутствия в статье фактов отказывается от обвинения». Записываю со слов Я. В. Воинова и Пильского. Речь идет о статье, с которой выступили Воинов, Новицкий и другие против Чернявского.

Чернявский спрашивает, почему псковичи не откликнулись на смерть Ф. А. Эрна? Говорю: «Очень хотелось почтить память, но негде. Нет газеты, куда можно бы было пойти». Чернявский: ««Наш Час» с удовольствием поместил бы. Ведь это аполитично». Говорю: «Не вхож к Вам». Он редактирует «Наш Час» – орган неомонархистов.

17 февраля. Четверг.

Впервые пришлось говорить с генералом Соотсом. Прием министра внутренних дел. Обязанности исполняет генерал Соотс. Излагаю кратко, кто я. По всему видно – осведомлен. Перехожу к сути визита. Речь идет о выезде Бориса Константиновича Семенова. Говорю кратко подробности.

Соотс: «Он уехал учиться в Прагу, а мог бы учиться в Юрьеве. Там на юридическом читают русские профессора. Значит, ему Эстония – все равно. Он – юрист. У нас работать не сможет. Вот инженер – другое дело. Тот везде инженер. 60% пытающихся выехать временно нас обманывают, т. е. остаются здесь. Вы даете гарантии, что он уедет? Он – эмигрант, выслать потом его некуда». Временами голос поднимается на «командные» ноты. Объясняю, что заставило Семенова учиться в Праге. Гарантию дать отказываюсь. Соотс: «Обманутым быть не хочу». В итоге предлагаю компромисскую формулу: дайте условие, что у него будет обратная виза в Прагу. На том и решили.

Маленькая деталь. Войдя в кабинет, не совсем закрыл дверь. Генерал нехотя идет закрывать. Замечаю свою оплошность, извиняюсь и закрываю. Не старый, нервный, говорит по-русски с акцентом. Видимо, больной – под глазами вздутости.

18 февраля.

В Риге лекции Александра Александровича Кизеветтера. Вот бы у нас!

Встреча с Курчинским М. А. и Бараниным. Говорю: «Господа, правда ли, что вашу газету будет редактировать Б. Суворин?» Курчинский: «Ну вот, в Печерах спрашивали, правда ли, что газету будет редактировать А. Ф. Керенский». Говорю определенно: «Ни Суворин, ни Керенский».

Дальше – ряд вопросов о выходе газеты. Михаил Анатольевич дипломатично: «Ничего пока определенного». Встреча проходила 16-го сего месяца.

19 февраля.

«Сегодня» (18. II. 27) дает беседу с Александром Александровичем Кизеветтером и его портрет. […]

Александр Александрович верит, что и большевизм в России, и походы на демократию (кризис парламентаризма), явления преходящие. Им на смену придет правовой строй. Верую, Господи!

[…]

22 февраля.

Правительство Я. Теманта подало в отставку. Причина – генералу Соотсу, как министру внутренних дел, выражено недоверие.

— •• —

Лекции Александра Александровича Кизеветтера в Риге идут при переполненном зале. Приходит много латышей.

24 февраля.

День эстонской независимости. Девятая годовщина. На площади Свободы торжественный парад. Все роды оружия эстонской армии. В небе парят пять аэропланов.

— •• —

Вчера приехал в Ревель Борис Александрович Суворин. Заявил сотруднику «Последних Известий», что поездка не носит какой-либо общественно-политической окраски.

— •• —

Капустник в «Искре». Довольно скучно и бедно. Сидел один.

26 февраля. Суббота.

Завтра Борис Суворин читает доклад о настроениях русской эмиграции. Третий из суворинцев: старший – Михаил Александрович, второй – Алексей Александрович, третий – Борис. Одаренная семья.

— •• —

В Союзе просветительских обществ сказали, что в начале марта Мякотин будет читать ряд лекций. Добро пожаловать.

— •• —

Варюшку сообщили через г. Эносову, что у ее сестры умер ребенок. Ходит заплаканная.

27 февраля. Воскресенье.

«Сегодня» (26. II. 27 г.) дает портрет профессора Венидикта Александровича Мякотина, а О. О. Грузенберг посвящает его приезду в Ригу теплые строки.

[…]

4 марта.

Вчера в 4 часа в Варшаве скончался Михаил Петрович Арцыбашев. Большой русский человек. Яркий журналист. Крайне индивидуальный писатель, любивший превыше всего человеческую свободу. Еще одного нет! Мир праху твоему!

[…]

6 марта. Воскресенье.

«Искра» просила отправиться на частное организационное совещание, созываемое Русским клубом, шедшим «навстречу соответственным запросам и пожеланиям». Цель совещания – «для того или иного ознаменования исполняющихся 13-15 марта 10 лет со дня Великой русской революции».

Пришел. Во главе – Борис Вадимович Энгельгардт, один из лидеров здешних вождистов. Дальше – представитель Союза инвалидов, скуластый человек, георгиевский кавалер; князь Мансырев, представители Никольской церкви, Союза бывших институток, Андрушкевич, Горцев А. А. (школа).

Я резко поставил вопрос: прежде, чем обсуждать технику ознаменования (панихида по павшим во время русской службы, актовое заседание, доклады – предложение кого-то через Энгельгардта), надо решить, следует ли вообще выступать объединенно в данном вопросе. Сам я был против такого выступления по ряду причин. Против председатель Союза инженеров (мотивы частью свои). Против Горцев (нечего ознаменовывать – революция не великая, а несчастная).

Вопрос остался открытым, т. к. часть заявила, что они пришли с информативной целью. Совещание перенесли на среду, 9 часов вечера. У инициаторов роли распределены: генерал Баиов «Революция на фронте», князь Мансырев «Революция и Государственная Дума». К чему им, вождистам, вся эта музыка?

[…]

11 марта.

Приехал Венедикт Александрович Мякотин. Будет читать лекцию «Апогей самодержавия».

В начале первого отправляюсь в «Золотой Лев», где остановился Венедикт Александрович. Знакомимся. Начинается разговор. Эмиграции в Праге живется туго. Многие оказались буквально на улице, т. к. чехи сильно сократили «Русскую акцию». Спрашиваю, где же выход. В Бразилию, в Россию ехать? Венедикт Александрович: «Тут безвыходное положение для эмиграции. Трагедия».

Венедикт Александрович полагает, что борьба с большевиками неизбежна. В эволюцию их не верит. Предстоит новая революция, политическая, ибо социальная прошла. Говорим об испытаниях эмиграции, тяготах жизни. А стар Венедикт Александрович, руки трясутся. Глаза молодые. Лицо тронуто временем, чего не отмечает портрет (смотри раньше). Проклятое время, оно никого не щадит.

Идем по городу, в «Эстонию». Объясняю историю постройки «Эстонии». Вечером лекция. Какая отточенность мысли! Как глубоко содержание!

В фойе перед лекцией Венедикт Александрович говорит, что для него и до сих пор первый выход страшен.

Два часа большого наслаждения – таков результат лекции. Зал большой, подготовка слабая, и народу мало.

12 марта.

День беготни. Собирал материал к переговорам о ненападении.

Половина шестого на вокзале. Последнее прости Венедикту Александровичу. Он уезжает в Шавли, Ковно, Берлин, Прагу. Прошу передать привет пражанам. Жаль как-то расставаться. Жаль и самого старика. Такой тихий. Больше улыбается и молчит. Доброго пути и храни боженька, Венедикт Александрович!

— •• —

Да, позабыл отметить финал попытки Русского клуба отменить годовщину Великой русской революции. Собрались и второй раз. Скоро же и разошлись, т. к. большинство из немногих явившихся представителей организаций заявили, что они против совместного выступления. Остались вкупе Союз бывших институток, Союз инвалидов и Борис Вадимович Энгельгардт. Что они там придумали – ты, Господи, веси!

[…]

14 марта.

Был у латвийского посла в Ревеле г. Сескиса. Среднего роста. Подвижный. Черный. В очках. Вежлив. Говорит об уважении к печати и ее работникам. Тема для разговора – договор о ненападении.

Существо его заявлений. Парафированные четыре статьи должны иметь дополнения в лице отдельных протоколов об обязанностях Латвии к Лиге Наций и правах и обязанностях смешанной комиссии и ее представителя. Окончательное подписание коснется всех названных документов или ни одного. Никаких сепаратных выступлений усмотреть в действиях Латвии нельзя. Печать сознательно раздувает предварительное подписание (речь идет об эстонской печати). Все это Сескис повторил не раз. Согласился с моим предположением, что Россия – большая реальность для Прибалтики, чем Лига Наций, но сразу расшаркнулся и перед Лигой Наций. С большевиками Латвия согласна заключать всякие сделки. В возможность их он верит слабо.

Понес сказку о самобытном существовании Латвии. Ее промышленность должна развиваться в пределах нужд сельского хозяйства. Говорю: «Ну, а продукты последнего на Восток или на Запад? Можно в Россию лен, дерево, масло, скот, хлеб? Из России тоже все можно? Выгодно для Латвии?» Посол: «Мы не отвергаем связи с Россией вообще, но это дело будущего». Разговор длился свыше часа. Дважды намекал, что его шеф Целенс торопился парафировать 4 пункта, и, что, по его мнению, действительно готовится заговор против СССР.

Милый, кажется, человек. Говорит и себя слушает, как и подобает дипломату.

— •• —

[…]

Получил письмо от Василия Леопольдовича Горна. Целый год не было вестей. Жив, здоров. Работает в Архиве русской эмиграции в Праге.

— •• —

Великие дни в жизни русских и России. Десять лет тому назад в эти дни вспыхнула Великая русская революция. Пал самодержавный строй и поместный класс. Думаю, навсегда. Бескровная, русская. После была кровь. Много ее, много страданий. Сам я очутился в эмиграции. Все же не сетую, не проклинаю. Верю, что будет лучше. А невзгоды настоящего пройдут. Россия жива и будет жить сильной, крепкой, как не было до революции. Русские – не навоз для Европы.

17 марта.

Вчера в 6 часов вечера выехал из Ревеля Б. А. Суворин. До Парижа.

— •• —

На днях выходит новая русская газета профессора Курчинского – «Наша Газета» «под редакцией П. О. Шутякова, при ближайшем участии М. А. Курчинского».

— •• —

Был у чешского консула. Думал, имеются новости из России, т. к. их делегация ездила в Петроград. Оказывается, пробыли там всего 8 часов и ничего кроме внешних впечатлений не привезли.

— •• —

В министерстве иностранных дел чувствуется зуд против Латвии, говорят тоном обиды.

— •• —

20 марта. Воскресенье.

[…]

Памяти Русской революции 1917 год 28/II-13/III. 1927 года.

Много тяжких ударов за эти десять лет в личной жизни, много потерь. И все же нет у меня проклятий. Нет злобной слюны. Не брызжет. Революция – зло, но доброе, нужное, как нужен нож хирурга.

— •• —

Сегодня, т. е. 20 марта, вышел первый номер газеты «Наша Газета». Профессор М. А. Курчинский может быть доволен – у русской фракции есть своя газета. Впечатление от первого номера слабоватое: передовая не яркая по стилю, не блещет содержанием, то же и вторая статья профессора Курчинского – «Русские нужды». Жаль только, что и Петр Пильский там уже. Надо бы без него. В общем же – в добрый час!

Есть и еще одна газета – печерский «Голос Народа», социалистическая. Выходит два раза в месяц. Хромает в ней немного русский язык. Отцы ее – Август Узай и Алексей Кириллович Янсон. Первый – бывший школьный советник Печерского уезда, ныне – депутат Государственного собрания, социал-демократ. Второй – бывший русский национальный секретарь, ныне – гласный ревельской думы.

22 марта.

В Юрьеве закончился процесс так называемой печерской шпионской организации. На скамье подсудимых 16 человек. Громадное большинство – печеряне, среди них: депутат В. Г. Григорьев, священник погоста Лисья Валентин Смирнов, два каторжника-убийцы. Процесс состряпан и настолько неумело, что дело доходит до смешного. Большинство подсудимых неграмотно. И вдруг – шпионы! Ведь последний все-таки должен разбираться во многом. Я думаю, слово «сепаратный» из них знают двое-трое. В общем, старая царская песня на новый эстонский лад.

Григорьева оправдал даже военный суд, и еще 4-х человек. Выпустили и отца Валентина Смирнова. Он осужден на 4 месяца тюрьмы с зачетом предварительного заключения. «Постимеэс» – орган Тыниссона говорит: полно, шпионы ли? Могут ли быть такие шпионами и сепаратистами? Просто темные люди, неграмотные, которых надо пожалеть.

24 марта.

В редакционном кабинете Петра Осиповича Шутякова – редактора «Нашей Газеты». Сам он низкого роста, лицо русского интеллигента. Лет сорока пяти. Желтое [лицо], под глазами ситики. Впечатление приятное. Носит монокль.

Называю свою фамилию. «А мы Вас все время искали. Не знали, где найти. Я предлагаю Вам сотрудничать. Мне прямо указывали на Вас. Когда едете в Печерский край? Нам нужен корреспондент там».

Говорю: «Разрешите задать несколько вопросов. Петр Пильский – политический сотрудник, дающий тон газете? В первом номере у него три статьи». Он: «Ничего подобного, он просто сотрудник по литературной части. И только. Три статьи – случайность. Заверяю Вас». Второй вопрос: «Газета будет на деле меньшинственной или, как и другие, будет бояться пикнуть против власть придержащих?» – «Безоговорочно – да. Будем ставить все точки над i». Третий вопрос: «Будут ли приемлемы для Вас левые сотрудники, или только открытый доступ правым?» – «Дело не в правых и левых. Газета срединного толка. Не взыщите, если иногда попадется и «правая» фамилия, и «левая» – для правых. Присылайте левых – поговорим, подойдут – будем печатать. Дайте что-нибудь сейчас для портфеля». – «Хорошо, дам». – «Когда?» – «К субботе».

Павел Георгиевич Осипов говорит, что пока в редакции «Нашей Газеты» есть только два определенных лица-работника: Шутяков и он. Несколько слов о нем. С академическим образованием, военный, говорят, в чине полковника Генерального штаба. Теософ. Бродил по экзотическим странам. Сам он о себе говорит: «Я вне партий. По своим убеждениям – центровик». Спрашиваю: «Что же, кадет прежнего толка?» – «Где-нибудь на левом их крыле».

— •• —

В министерстве иностранных дел г. Мери указывает, что Аралов, соглашаясь дать латышам смешанную комиссию с нейтральным представителем для разбора могущих возникнуть недоразумений, не имеет на это разрешения Москвы.

— •• —

«Ваба Маа» дает краткую сводку о передовой статье П. Н. Милюкова на тему о латвийско-советских переговорах.

26 марта. Суббота.

Передал П. О. Шутякову статью для «Нашей Газеты». В конторе вижу Ф. И. Корсакова. Будет заведывать конторой. Тут же Баранин Петр Петрович. Последний отводит меня в сторону и спрашивает, дал ли я статью. «Дал». – «За своей подписью?» – «Да». – «Нельзя ли ставить другую какую-нибудь подпись? На нас ведут поход, что газета социалистическая. А если увидят Вашу подпись, совсем пропали. Вас считают все по-старому эсером». Пожимаю плечами в недоумении. Говорю: «Если так, то Вы разгоните всех. Не надо приглашать. Даже Ляхницкий не боялся Богданова». – «Только, Петр Александрович, это между нами. Пожалуйста, никому не говорите».

Подходит Пильский. Прощаюсь, ухожу.

29 марта. Вторник.

«Сегодня» (28. III. 27) дает корреспонденцию из Берлина о докладе Лидии Сейфулиной – коммунистка, писательница. Хороша легенда, которую обработала Сейфулина о происхождении гражданской войны. Судя по портрету, Сейфулина страшна, как смертный грех. Мягко говоря, некрасива.

— •• —

В Латвии (Митава) громкий процесс Апса Каупена – бандит с большой дороги. Грабил среди бела дня. Убивал. Потерпевших сотни. Поражает одно: Каупен нападал один на десятки людей, требуя денег, и всегда встречал полную покорность. «Оригинальности» в работе Каупена нет. Все трафарет, как трафаретна и покорность его жертв. На суде Каупен бравирует, видимо, терять нечего. Все равно смертная казнь предопределена.

1 апреля. Пятница.

[…]

Вчера в редакции «Нашей Газеты» встретился с М. А. Курчинским. «Ну вот, Петр Александрович, мы с Вами встречаемся и в более удобной обстановке, в редакции».

— •• —

Латыши не могут избрать президента. У них же характерное для времени судебное дело. На скамье подсудимых редакторы и сотрудники газеты «Латвияс Саргс» за клевету на Рингольда Калнинга. Газета дала ряд статей, обличающих Р. Калнинга во взяточничестве. Пришел в Латвию голый, сейчас жена, а не он, имеет три дома, свою дачу. Все приобретено за время его министерствования.

Та же картина и здесь. Все проходят «стадию первоначального накопления». Просто хапают под благовидными, а, может, и неблаговидными предлогами.

[…]

2 апреля.

[…]

По делу Рингольда Калнинга (Рига) и «Латвияс Саргс» вынесен судебный приговор – редакторы и сотрудники газеты приговорены к 1-3 месяцам тюрьмы. Рингольд Калнинг формально прав.

— •• —

«Наша Газета» (28. IV. 27) сообщает, что «ревельское Верхнее озеро, по слухам, сдано в аренду рыболовному обществу, в котором генерал Лайдонер состоит председателем».

— •• —

Отто Штрандман дал согласие на назначение посланником в Варшаву. О. Штрандман – трудовик, занимал ряд министерских постов, был главой государства.

— •• —

Характерный материал для латвийских настроений дает «Сегодня» в ряде номеров: 21. III. 27 отчет о митинге, на котором выступали министр финансов В. Бастьян и Ф. Целенс (министр иностранных дел).

Смысл всех выступлений – жизнь заставляет Латвию искать «свою полочку». Прежде всего экономически. На Восток, с Россией, или на Запад – такова дилемма, что стоит перед Прибалтикой вообще, а не только Латвией.

[…]

6 апреля.

Лекция профессора Бердяева «Теософия и христианство». Лектор имеет в облике что-то от сатира. Черный, клинушком бородка. Черные, взметнувшиеся брови. Лысина, а кругом бордюр из черных волос. Далеко не старый. Страдает сильным тиком. Как лектор, слаб (ораторская сторона). Тема полемическая, и поэтому для меня малоинтересная. Кроме того, суха, теоретично само изложение.

[…]

8 апреля.

«Наука и религия» – лекция Бердяева. Они будут сосуществовать, не мешая друг другу. Отчет о лекции на эту же тему в Риге («Сегодня», 4. IV. 27). […]

И еще один отчет о лекции Н. А. Бердяева на тему «Христианство, марксизм и христианство». У нас Николай Александрович этой темы не затрагивал. […]

[…]

10 апреля.

Что хотят китайские националисты, видно из интервью корреспондента «Пти Паризьен» («Последние Новости», 5. IV. 27).

Русский коммунизм им не страшен. Произведенные обыски в советских дипломатических учреждениях лишнее тому доказательство. А большевики растерялись. Если верить сообщениям «Сегодня» из Москвы, политбюро ВКП в панике.

11 апреля.

В Гоминьдане междоусобица. Умеренное крыло Гоминьдана, вождем которого является генерал Чанг Кай Шек, не ладит с левым коммунистическим крылом. Видимо, кантонцы разваливаются.

[…]

12 апреля.

Два артиста Божьей милостью – Федор Шаляпин и Анна Павлова. Про Федора Ивановича много разговоров, что, как человек, дрянцо порядочное. Вот теперь собирается на юбилей к большевикам. Раньше при царе пел коленопреклоненно перед Николаем Романовым.

В Париже, в театре Елисейских полей, идет «Ревизор». Понадобилось сто лет, чтобы он добрался до Парижа. Газеты дают хорошие отзывы о постановке.

14 апреля.

Прошлую ночь всю убил на рассказ пасхального номера «Нашей Газеты». Почему-то захотелось попытать счастья. В пять утра закончил. Тема деревенская, немудрая, как и сама жизнь. Назвал его «Алешка» (Елена). Много их видел за свое бродяжничество. Тяжкая доля – деревенский труд, нищета. Это первый рассказ. Небольшой. Снес Петру Осиповичу. Принял. Будет напечатан.

— •• —

В трамме встретился с молодым Белленом, не лесником. Он работает на Эзеле. Рассказывает, что уклад бытовой там свой, резко отличный от быта остальной Эстонии. Своя мораль, напоминающая дикарей. В частности, наблюдал нечто от хлыстовства. В округе, где он живет, 30 сектантов. У них свой пастор, начетчик. Собираются в разных домах. Прежде читают Священное писание, потом поют, затем начинается танец, все более нарастающий в темпе. Дальше – «свальный грех». Допускаются посторонние, но без особой охоты. Эти считаются нечистыми, погаными. У них имеется начальство главное в Гапсале.

Население Эзеля связано с морем, его опасностями, капризами. И вопросы семейной этики иные, чем здесь.

— •• —

В редакции «Новой Газеты». Баранин П. П. дает прочесть бумажку, в которой граждане Коппеля просят осветить роль «Последних Известий». Брала газета деньги от поляков? Говорю: «Брала». – «Подпишите, – бросает Баранин. – «Шутите?!»

Сели на диван. Баранин заявляет, что еще в прошлом году С. В. Штейн и Ляхницкий просили его поддержать их ходатайство о субсидии на газету. Баранин отказался. Получили они тогда 300 000 эстонских марок. Об этом знает и А. Изгоев – ему говорили прошлой осенью.

— •• —

У Епифанова взял 3-ю книгу «Воли России» за 1927 год. Жаль, что также с боя не взял раньше вторую.

16 апреля. 12 часов ночи.

Пасха. Еще один праздник Воскресения на чужбине, вне Родины. Все в той же дыре – Коппеле. И опять я один: Варюшек и Тамара пошли к заутрене. На улице оживление, звон колоколов, гомон. У меня тишина. Юрка во сне что-то бормочет.

— •• —

«Наша Газета» напечатала «Алешку». Н. П. Епифанов говорит: «Что ж, из журналистов в литераторы?»

20 апреля. Среда.

Праздники кончились. Опять будни. И на улице идет дождь. Все время, с утра.

Вчера были с Варюшком в Русском театре. «Ураган» Бернштейна. Гастроль русской труппы. Хорошая труппа, но цены дьявольские, подняты ровно вдвое. Результат – зал полупустой.

— •• —

Появилась новая страсть – шахматы.

— •• —

Вчера П. Пильский спрашивает, не я ли Петр Юрин, что работает в «Последних Новостях»? В номере от 12. IV. 27 шла моя корреспонденция «Юрьевский процесс». Говорю: «Да».

— •• —

П. О. Шутяков все просит давать ему информационный материал.

— •• —

Вчера познакомился с артистом Всеволодом Андреевичем Орловым.

25 апреля.

«Сегодня» дает портрет Василия Ивановича Немирович-Данченко. Последняя фотография («Сегодня», 24. IV. 27).

Вчера исполнилось 50 лет со дня объявления Турецкой войны (1877-78 гг.). Василий Иванович вправе приобщиться к юбилею, ведь он ее провел всю и описал всю. Талантливо зарисовал.

1 мая. Воскресенье.

День не майский в начале, потом разгуливается. По улицам Ревеля шагают воинские части, самозащита. Около ипподрома митинг. Все чинно, размерено.

2 мая. Понедельник.

Сборы к отлету на деревню. Сегодня вечером. День ясный и теплый.

3 мая.

Опять Печеры. Все так же, как и год тому назад. Кажется, и грязь на улицах прошлогодняя.

— •• —

У Свидзинских. Милая семья, каждый из них – по-своему. Рассказывает про новую управу, немного не по себе. Председатель – ничтожество и шпик, работал и работает в Охранной полиции – «общий голос». Позже то же слышал от Буслая и С. Г. Щербакова. Некий Уданов – член земской управы, до сих пор не мог пробраться в помощники волостного старейшины, бездарность и безграмотность. Ничего хорошего не слышно и про третьего члена управы. Определенная фигура – С. Г. Щербаков – сейчас товарищ председателя управы. Умный, хитрый мужик, «сухой змей», как его характеризуют мужики. Его отзыв о своих коллегах весьма сдержанный.

Общий вывод о Печерской уездной земской управе настоящего состава – серая и темная. Председатель ее – не то форменный сыщик, так сказать, официальный, не то из любви к искусству что-то близкое к сыщику.

— •• —

Печерское общество просвещения в субботу (7. V.) справляет пятилетний юбилей своего существования. Был хаос, сейчас и библиотека, и кино, и открытая сцена, и многое другое. Главное же – центр и места, представляющие стройное целое.

— •• —

Начинаются разговоры о Дне русского просвещения. В Печерах уже начинаются приготовления. А. А. Булатов отмечает, что прошлым годом очень недовольны местные участники Дня русского просвещения: «Получилось так: мы пришли и забавляли господ. Мы дали свое, а нам взамен ничего».

5 мая. Четверг.

В деревне. Теплый, но серый денек. Собирается дождь. Временами он попрыскивает, прибивая пыль. Зеленит пока одна рожь. Деревья голы. Хаты как-то особенно бедны. Скотина бродит по полю голодная, облезлая. У одних шерсти на боках ни клока, голая, как колено, или лысая голова. Собаки тоже с подведенными животами.

И все же как-то по-особому радостно, что я в деревне. Внизу, под горою, журчит ручеек. Он совсем недавно был грозной рекою, следы разлива видны и сейчас. Теперь бежит маленький, скромненький, метровой струей.

— •• —

Сергей Ильич Сааремяги из Кошелек выбран в волостные старшины. Только двое и согласились баллотироваться при жалованье в 3000 марок в месяц. Раньше там был Павел Кузьмич из Митковиц. Тому платили 4½ тысячи. Сергей Ильич средних лет, из торговцев всякой всячиной (скот, шкурки и пр.). Бывалый, видавший виды до германских включительно. Земли не много. Сына учит кузнечному ремеслу.

— •• —

«Степаныч» его кличка. На самом деле – Степан Степанович Барковский, крестьянин деревни Мотовилово. Из богатой семьи. Отделился от отца. Живет самостоятельным хозяйством. Молодой, лет тридцати трех, белобрысый, румяный, крепкий. Работать не любит. Живет займами. Запутался в векселях. Едва справляется их переписывать. Всю зиму пьянствовал, пропадая в неделю четыре-пять дней. На днях взял под вексель на 5600 марок клеверу, сразу же продал за 4100 марок. Запутался настолько, что пришлось продать лошадь, кусок земли, поросенка, и все же не уплатил по половине векселей. Сейчас работать не на чем. Одно время был страховым агентом. Замечен в жульничестве. Жена бьется с ним, плачет, ругается, грозит уйти. Иногда его бьет. Бьет и он ее. О нем есть записи и раньше (смотри предыдущую тетрадь).

9 мая.

Из разговора с Данилой Михайловичем Яллай (полуверец). Речь идет о волостном совете и его работе. «Так какой же путный хозяин даст свое имя для кандидатских списков?! Никто не согласится поставить, скажем – Николай Игнатьевич, Иван Григорьевич или еще другие (перечисляет имена хозяев покрепче). В совет идут, кому дома делать нечего, шатуны. Дела не делают, а пьют только, вот что. Вон наш Сергей за 100 марок день сидит. Кто же на это пойдет из хозяев?!»

— •• —

Вчера был в Мотовилове. Чувствуется попытка жить, хозяйствовать по-новому, т. к. искания. Зашел к Кузьминичне. Хорошая баба. Теперь все Богу молится. Независимая. Говорливая с прибаутками. «Теперь наших от земли не оторвать, кой камни собирают, кой чистят. Вот, что значит «мое»!»

11 мая.

Началось вчера вечером – дождь со снегом. Большой. Пока шел две версты, вымочило здорово. В двенадцать ночи все было – выпал снег. Сегодня утром – настоящая зимняя вьюга. Снег выпал на четверг. Местами сугробы по колено. На улице рвет и мечет. По полю вьет и крутит. Кругом воет, слепит глаза. Коротко – не май, а январь. Сейчас вечер. Зимний пейзаж: все бело, с крыш свесились сосульки. Сверху – белесоватый свет луны. Деревня побелела и победнела.

— •• —

В Женеве экономическая конференция, можно сказать, мировая. Представлена на ней и советская власть. Масса докладов. Малюсенькая справочка по данным докладов. 11 миллионов безработных. На армии расходуется около 2/7 миллиардов долларов.

— •• —

Вчера получил предложение Союза русских просветительских обществ дать для газеты-однодневки статью «Экономическое положение Печерского края». Статья должна быть готова к 12-му мая. Написал, что сумею дать к 16-17-му.

— •• —

Борис Константинович Семенов все же приехал. Пишет, что уже три недели как здесь (2. V. 27). Привез вести из Праги. Спрашивает, как встретиться. Позвал его к себе. Его адрес: Petseri, Taga uul. (Задняя улица) № 2.

18 мая. Среда.

Выезжаю в Ревель. После долгих сомнений ехать или нет все же решил ехать. Надо повидаться с Павлом Николаевичем Милюковым, хотя бы и «веяли ветра в кармане», –главная причина долгого раздумья ехать или нет.

— •• —

На дворе дождь с утра. И вчера тоже.

22 мая. Воскресенье.

Только что из Печер. В Ревеле был и не жалею. Однако по порядку. Выехал из деревни с дождем. Приехал в Печеры также. Коротко – ехал под дождем.

В Печерах столкнулся с Борисом Константиновичем Семеновым. Молодой человек. Приятного облика. Блондин. Привез несколько поручений из Праги, смысл их – налаживать работу по ту сторону. Назимов из Праги пишет Свидзинским, что Борис Константинович у них считался подающим большие надежды. Выпили мы с Борисом Константиновичем по паре рюмок водки. Немного покалякали и на поезд.

— •• —

В Ревеле. Добрался до дому, переоделся. На вокзал – встречать Павла Николаевича Милюкова. Поезд прибыл. А вот и сам Павел Николаевич. Около него г. Иваск – чин полиции, сзади его супруга Анна Сергеевна, и какой-то господин, еврей. Позже узнал, что четвертый редактор «Сегодня» – Оречкин.

Подхожу, здороваюсь с Павлом Николаевичем, говорю: «Добро пожаловать!» Представляются эстонские журналисты. Подбегает Шульц, тащит Милюковых сниматься. Приходит М. А. Курчинский – представитель русской фракции Государственного Собрания. Идем такой артелью, довольно оживленной к выходу. Уселись в авто. Отправились. Павел Николаевич постарел еще, хотя держится бодро, а на кафедре – просто красив.

— •• —

Первая лекция. Зал набит до отказа. Павел Николаевич запаздывает. Вот он на трибуне. Какой-то молодой встает в партере и произносит ругательства по адресу Павла Николаевича. Хулигана выводят. Лекция пошла своим порядком. Большая, содержательная «Грозит ли Европе война?», профессорская. Минус – Павел Николаевич здорово охрип, и во многих местах его не слышно. В зале много депутатов Государственного Собрания, высших чинов министерств, генерал Тырванд, генерал Лебедев.

Хулиган, пытавшийся оскорбить Павла Николаевича, – некий Сергей Николаевич Ивков, 34 лет, корнет, офицер Северо-Западной армии. Занимался спекуляцией, последнее время служил в какой-то торговой конторе. Монархист. Близок к кругам Баиова, Чернявского. Эстонцы взбешены выходкой Ивкова еще и потому, что произошла она в зале «Эстония» – национальная гордость.

С. Ивков, Александр Чернявский, Кулицкий (член правления Союза инвалидов), Заркевич Сергей (пасынок генерала Баиова) и некий Тальма высылаются в 24 часа из пределов Эстонии. Если выехать некуда, должны быть интернированы на остров Кихну. Жестокое административное распоряжение, но заслужили и Ивков, и Чернявский, и Кулицкий. Последний, говорят, с уголовным прошлым. Н. А. Макаров рассказывал, как Кулицкого били в Немме и Коппеле за хулиганство и дебош в пьяном виде. Последние четверо пришли в участок выразить сочувствие Ивкову.

А. Э. Шульц, фактический редактор хроникерского листка «Вести Дня», на первой лекции П. Н. Милюкова окрысился на меня в ответ на мое замечание, что выступление Ивкова есть выступление Чернявских. Шульц: «Это такие же выступления, как и Вашей газеты». Пришлось развести руками. Надо понимать, что «Наша Газета» – моя газета.

— •• —

20-го просил П. Н. Милюкова назначить мне время для беседы. Пошел к нему в Петроградскую гостиницу к 4-м. Просидел до начала седьмого. Обоятельный собеседник. Изложил Павлу Николаевичу пути возможной работы по организации антисоветской деятельности на ту сторону. «Все, что Вы предлагаете, хорошо, но при условии, что там есть ячейки. У нас там пока пустое место... Связь с польским Генеральным штабом, которую нам предлагали, я считаю неприемлемой, ибо ее использовали бы против России и Красной армии. Последняя – все же русская армия... Намечено три направления издательской деятельности: общая Республиканско-демократического объединения, «Крестьянской России» и левого крыла партии Народной свободы. Издание популярных брошюр. Их писать труднее. Ваша была брошюрка («Крестьянство и Советы»). Я не знаю, что Вам писали, но не пошла она сразу потому, что я говорил, что надо ее обсудить, т. к. она намечает программу деятельности органов местного самоуправления. Но ее больше не видал и не знаю ее дальнейшей судьбы». Просил прислать брошюрку для просмотра еще раз. «Мы предполагаем заняться переброской на ту сторону «Последних Новостей». Обдумайте, что можно здесь сделать... Надо Вас связать с Евреиновым».

Павел Николаевич спрашивает: «Из каких средств крылись Ваши расходы по работе на ту сторону?» Говорю: «Расплачивался главным образом той литературой, что приходилось перебрасывать». Затронуты еще разные вопросы. П. Н. Милюков интересовался взаимоотношениями здесь русских, русских и эстонцев.

Супруга Павла Николаевича – Анна Сергеевна, милая старушка, говорит, что Павел Николаевич верит в свой возврат в Россию.

Ушел я с хорошим чувством удовлетворенности и желанием работать.

Павел Николаевич, видимо, привык после обеда подремать, т. к. к концу нашей беседы у него предательски иногда закрывались глаза. И все же – сколько бодрости, ясности ума и энергии!

— •• —

Вторая лекция «Большевизм и Европа», в подзаголовке – «Что будет с Россией». Народу также много. Порядок не нарушался. Зал слушает внимательно. Голос Павла Николаевича все же не поправился. Слышно плохо. Из лекции. Возврат ни к дофевральскому периоду, ни к февралю. Революция смела: дворянский класс, русского интеллигента, старые партии. На лекции сидели чины полпредства и торгпредства. Ушел несколько раньше конца – торопился на поезд.

— •• —

Познакомился с Оречкиным. Вышло так. Поднимаюсь по лестнице «Эстонии» в зал. Навстречу господин, спрашивает: «Вы господин Богданов?» Обещал, если понадобится пробраться в Ригу на 3-4 дня, полное содействие. Сам предложил. Просил я передать поклоны Евланову и Рудину.

— •• —

Поезд. Печеры. Деревня.

— •• —

В Печерах условился с Б. К. Семеновым о встрече на воскресенье. Брался прийти, т. к. предстоит обмозговать ряд вопросов работы против совдепов.

— •• —

В первых числах мая ко мне попал материал о провокаторе Оперпуте-Штаунице. Материал мною был послан в «Последние Новости» и напечатан в номере от 5 мая. Его перепечатал «Руль», «Сегодня». В ответ на газетную кампанию Оперпут отвечает письмами в редакцию. Первое сообщение в «Сегодня» появилось 9-го, потом 12-го и 13-го мая.

25 мая. Среда.

Почти половина мая по-старому, а ходим в шубах. Скотина на дворе ест ржаную солому. На улице грязища, не пролезешь. Или дождь, или изморось. На деревьях листочки чуть приметны. Все время тучи. Пасмурно.

— •• —

Василий Андреевич. Молодой – лет 35. Румянец во всю щеку. Черный. Круглолицый. Со степенностью и приветливостью. Видимо, жадный. Накопляет. У него лавочка. По деревне все найдешь: нитки, керосин, иголки, мука, баранки, колесная мазь, краски, пуговицы, гостинцы. Торгует «честно, не обманывает».

— •• —

Николай Игнатьевич – высокий, худой старик лет 70-ти. Крепкий, степенный, работает все время. Хозяин. Однако часто слышишь фразу: «Не мне дальше жить, пусть как хотят сыны, так и делают». У него их двое.

— •• —

От Василия Леопольдовича Горна пришла корректура его статьи «Немецкая оккупация Псковской губернии».

— •• —

Павел Николаевич Милюков на мое приветствие («Рад видеть Вас, Павел Николаевич, и приветствовать Вас здесь. Первый – В. А. Мякотин, второй – Вы»): «Я и сам себя приветствую». В другой раз на эту же тему: «Я доволен, что приехал. Важно и в эмиграционном смысле. Надо давно было начать знакомиться с окраинными государствами».

26 мая. Четверг.

Сегодня «новое Вознесение». Серый, серый, холодный день. Деревня «новых» праздников не знает. Она вся на работе.

— •• —

И опять дождь, дождь. На улицу и носа не высунь.

— •• —

22-го (в воскресенье), по старому – Николин день, из деревни Горохово оказался убитым молодой малец Василий Расторгуев. В прошлом году только что вернулся из солдат. Нынче на «мосоеде» хотели его женить. Замахал и руками и ногами: «Не хочу». Убит в драке таким же, как и он, мальцом из деревни Подгорье. Кроме – двое ранены.

Много раз старик Анисим Иванович, отец убитого, говорил мне, когда я жил в Горохове: «Уже, Петр Александрович, придет Васятка из солдат, вот нам и легче с бабой станет. А сейчас тяжело».

И действительно тяжело. Самому 72 года, участник турецкой войны. Низенький. Немного согнувшийся. С большой белой бородой лопатой. Все сам: и пашет, и сеет, и боронует. Местами спотыкается старик на пашне. Все же сам. И баба. Тоже уже старая, с резким подбородком и резкими манерами. Работает за мужчину. «Вот и дождался, миляга!» – плачет Анисим Иванович, горько плачет, а старуха просто голосит.

27 мая. Пятница.

В окна барабанит дождь. На улице лужи. Когда же конец?!

28 мая. Суббота.

С утра было накрапнул дождь. А с полудня погода разгулялась: солнышко, тепло, тихо. Закат кроваво-красный с гробовыми тучами в обрывках.

— •• —

Схоронили Василия Расторгуева. Старики убиваются. Анисим Иванович плачет тихо, безутешно: «Нет поильца и кормильца... Такой молодой покинул нас...» Какое громадное, бездонное море горя! Он еще больше согнулся, осел.

— •• —

Обыск, произведенный англичанами в «Аркосе» большевиков дал свои результаты – английское правительство просит у парламента разрешения порвать с Советами дипломатические сношения. Палата Общин, понятно, согласится.

— •• —

Государственное Собрание разошлось на летние каникулы до октября.

— •• —

Б. К. Семенов говорил, что собирается к нему приехать Борис Викторович Евланов из Риги. Пора познакомиться реально, а то мы с ним знакомые незнакомцы.

— •• —

«Наша Газета» говорит о постройке (создании?) «Русского Дома». По мысли инициаторов, он должен объединить всю русскую колонию Ревеля под своей крышей. Трудно понять (пишет Пильский), насколько реальна затея. Или еще одно пожелание? Как их много и без того!

29 мая. Воскресенье.

Опять все сыро, идет дождь мелкий, осенний. Все небо в тучах, просвету нет.

— •• —

Палата Общин 26 мая приняла 357 голосами (против – 111) предложение Консервативной партии, одобряющее разрыв англо-советских отношений. Член Рабочей партии Клейнс предложил принять резолюцию, в которой говорится, что «такой шаг (разрыв отношений) может быть сделан лишь после того, как особая комиссия исследует все документы и данные, побудившие правительство прийти к такому решению, не посоветовавшись с Палатой Общин».

27-го утром Розенгольцу вручена английская нота о разрыве.

— •• —

Печерское общество просвещения приглашает на День русского просвещения главу государства, министра народного просвещения, представителей Национального союза, А. К. Янсона. Не вышло бы так, что День просвещения окажется пристегнутым к «высоким» гостям. Почему нет «посла» к Союзу русских просветительных обществ?!

— •• —

«Сладкий мужик» И. Шмелева – какая злая пародия на целое движение хождения в народ! Доля правды в ней имеется – часть русской интеллигенции представляла его иным, опейзаженным. Присюсюкивала с ним и над ним, полагая, что делает нужное дело. Но много в «Сладком мужике» и от перегнутой палки. Во всяком случае изображение конца верно – «сладкий мужик» упал и убил «барина ученого». Прибежавшая жена только ахнула: «А ни мужика, ни барина – одни куски».

Правильно, после революции не осталось прежнего барина, но нет и прежнего «сладкого мужика». Что же осталось? Просто мужик, серый, полуграмотный, а то и вовсе неграмотный, имеющий свои плюсы и минусы, как и всякий человек.

— •• —

Главный палач Франции подал меморандум в Академию наук, в котором доказывает, что гильотина – самое лучшее орудие казни.

— •• —

Написал второй рассказ «Одинокая старость» для сборника Дня русского просвещения. Завтра пойдет к П. О. Шутякову, как редактору сборника.

— •• —

С сердцем опять что-то скверное; пульс – 56, очень замедленный. Болит левая рука все время. Кружится несколько голова.

— •• —

Борис Семенов не пришел. Ясно, что помешала погода. А жаль.

— •• —

Анна Петрова, старушка лет 65-70, сморщенная, высохшая, все призывает Бога, пришла пошуметь о том, что ей делать с зятем, который все «плохо ее бережет». «Иногда и голодная ходишь, а ведь я ему землю дала, если он будет беречь меня. А вот как он бережет!» Хочет вернуть обратно землю. Говорю, что ничего не выйдет. Плачет: «Хоть бы берег-то!» Спрашиваю: «Что же, он с женкой и ребятами ест, а тебя голодной держит?» – «Нет, что есть, все едим. А хозяйство опустили так, что и сам голодный сидит». Говорю, что я, бабушка, тут ничего не сделаю. «Кормилец, я пришла пошуметь». Уходит со словами: «Видно от Господа положено, надо терпеть».

3 июня.

«Сегодня» от 1-го июня дает большой материал о разногласиях у большевиков за время работы пленума исполкома Коминтерна. Во главе оппозиции опять стоит Троцкий. […]

Таков первый отклик на разрыв англо-советских отношений. Оппозиция использует его как палку для ЦК со Сталиным во главе.

— •• —

Вознесение по старому [стилю]. В Печерах большая ярмарка, годовая. Нынче она не очень велика. Но [есть] даже народный театр «Колизей», где показывают последнюю новость – факиров. Три или четыре уличных фотографа с декорациями вроде автомобилей, океанского парохода и какого-то фантастического замка. Дальше – палатки, палатки, палатки со сладостями, кожей, старым платьем, «съедобой», жестяными изделиями, кренделями, сапогами, мануфактурой, галантереей и многим другим.

Публика с хорошей «мухой». Казенка работает во всю. Пивнушки и два «ресторана» Печер набиты до отказа. В лавках векселя идут во всю. Много спрашивают муки.

— •• —

Длинный разговор с Борисом Константиновичем Семеновым. Я высказал свой взгляд на существо антисоветской работы здесь. Она не должна строиться на началах благотворительности и кустарничества. Ее приходится организовывать на строгом плане и материальной базе. Если этого нет, не следует и говорить о систематической работе, речь может идти лишь о спорадических мероприятиях.

С. С. Маслов просит переговорить со мною, не смогу ли я достать ему выездную визу. В противном случае просит сообщить адрес Ренинга. Проделывать эту музыку в срочном порядке я отказался, ибо это стоит денег, а у меня нет их.

— •• —

Вчера около одиннадцати ночи загрохотал гром. Первая майская гроза.

6 июня. Понедельник.

Вчера целый день в Печерах. Праздник русского Дня просвещения. Погода скверная, идет дождь. Все кругом сыро и грязно. И все же с разных концов Печер идут крестьянские хоры в русских национальных костюмах. Сверху их поливает дождь. На площади молебен. Потом шествие на сельскохозяйственный плац. А дождь идет. И мы идем мокрые, грязные. На плацу взбираюсь на трибуну, чтобы говорить о Дне русского просвещения. Он льет, по лицу бежит каплями. Все отсырели. Говорю, что природа нас испытывает. И мы испытание выдержали. Указал на значение праздника – перекличка русских, итог пережитого в культурной работе, попытка осмыслить работу будущего.

Новое нынешнего года – приезд депутата Курчинского, Бориса Викторовича Евланова из Риги и учениц из русской гимназии Гельсингфорса.

Шел «Медведь», вечером – «Бедность не порок Островского. Играли любители.

— •• —

Борис Викторович Евланов – низенький, лет 35-ти. Горбатый немного нос, нечто от хищной птицы. Смуглый. Шатен. Владеет словом. Видимо, практик. Сейчас работает как инструктор латвийских центральных кооперативов.

— •• —

Из разговоров с Б. В. Евлановым. Пытаются строить свою крестьянскую партию в Латвии. Жалуется, что нет работников, слабы местные силы.

— •• —

«Бедность не порок» и «Медведь» Любимовым поставлены весьма неважно. В «Медведе» крик и только.

— •• —

Учитель из Гельсингфорса сказал хорошую по минимальной простоте и богатству чувства речь, указав, что его спутницы впервые видят русского крестьянина и русскую деревню.

— •• —

Б. В. Евланов, знакомя с кампанией против провокатора Оперпута, говорил, что последний прислал в редакцию «Сегодня» письмо, в котором он пытается доказать, что Андрей Карлович Рудин – предатель и советский шпион. Сам Рудин отнесся к обвинению довольно спокойно и заявил, что исчерпывающий материал о предательстве Оперпута, он же Селянинов, Спекторский, имеется у Виктора Викторовича Савинкова.

[…]

9 июня. Четверг.

Ученик виленской гимназии Борис Коверда, 19 лет, выстрелами из револьвера убил в Варшаве, на вокзале, советского полпреда Войкова. Польское правительство выразило сочувствие Совнаркому: президент Польши Мосцицкий и министр иностранных дел Залесский послали телеграммы сочувствия. Первый – председателю ВЦИК Калинину, второй – наркоминделу.

А на улице изо дня в день дождь, дождь, дождь.

— •• —

В волостном правлении. Максон говорит, что в ссудо-сберегательном товариществе около 115 членов. Пай – 3000 марок, рассрочка для уплаты пая – 3 года. Работать тяжело, ибо капиталы невелики, нареканий много, «только врагов себе наживать».

18 июня.

Убит советский полпред в Варшаве Войков. Стрелял в него Б. Коверда – ученик виленской гимназии, 19 лет. «Отомстил за Россию». Предполагалось, что он – монархист, однако, на суде заявил, что он – демократ. Полевой суд приговорил его к пожизненному заключению; ходатайствует о смягчении наказания до 15 лет тюрьмы. Советы требовали изгнания из Польши эмигрантов и выдачи Б. Коверды. Поляки отказали, ссылаясь, что в Москве сидит Коминтерн.

— •• —

Отправил письма Милюкову П. Н. и В. Л. Горну, корреспонденцию в «Последние Новости».

— •• —

В Ревеле родилась идея «Русского Дома». Нечто в роде объединенного центра русских организаций. Названа примерная цифра расходов – 26-30 миллионов марок. Один раз она уже бродила года два-три тому назад, когда хотели строить гимназию. Основа идеи и сейчас та же – дать пристанище русской гимназии. Начали собирать тогда деньги. Потом все заглохло. Евреи выстроили себе гимназию...

— •• —

Вчера был в поле. Два мальчика – Леня (4-х лет, голубые глазки), Вася (7-ми лет, коричневые глазенки). У обоих бегают они быстро, быстро. Спрашиваю, есть ли хлеб. «Вчера мамка последний раз спекла. Муки больше нет. Мы всю зиму покупали муку», – говорит Вася. Ленька ему вторит: «Я учиться пойду, у меня карандаши есть, четыре, покупать не надо». Васька тоже пойдет учиться. Спрашиваю: «Тепло ли зиму было в хате?» Вася: «Да, тепло, когда дров нету! Папка в трепку ушел, а дров не было». Говорю: «Попроси мамку, пусть обрежет тебе ногти на ногах». – «Да, обрежет – у меня нет мамки. Эта – не мамка мне. Разве папка сделает». Ребят позвали домой, и они побежали, скрывшись в кустарнике.

— •• —

Вчера и сегодня первый раз настоящая летняя погода.

— •• —

Семен Николаевич, сын хозяина, говорит про себя: «Слаб я. Дай Бог до 50 лет прожить, ребят подтянуть, а там и на Мала можно».

Николай Иванович Унин прожил в Венгрии 3½ года, как пленный. Производит впечатление думающего. Его сравнения жизни «тамошней» и жизни «нашей» не в пользу последней. «Мы серо живем. Куда как серо».

— •• —

«Rahva Sõna» в ряде номеров утверждает, что А. Вейлер – крупная фигура эстонских трудовиков, делающая деньгу. Большая половина акций «Waba Maa» в руках у Вейлера. Он ее и коммерческий директор, редактор-издатель «Esmaspäev», издатель «Вестей Дня», где редактором состоит А. Э. Шульц. Так вот – А. Вейлер до революции был жандармом, вероятно, надо понимать – работал в охранке. Во всяком случае, колоритная фигура этот Вейлер. И то сказать – А. Э. Шульц к неколоритным не пойдет. «Последние Новости» считают А. Э. Шульца своим корреспондентом (он же Савицкий) рассудку вопреки?!

— •• —

Большевики на выстрел Коверды ответили бессудными казнями. По всей России прокатилась волна террора. Расстреливались всякие заложники. Клеймят Коверду, а сами!

[…]

Пришлось столкнуться с неким Иваном Алексеевичем Подрядчиковым, как представителем интересов гражданки деревни Лытиной Ольги Хунт. Маленький, кругленький. Нажито брюшко. Глаза, как у откормленного поросенка, заплыли жирком. Щеки и нос отливают темно-малиновым цветом. Ходатай по делам. В прошлом два тюремных заключения за торговлю ликвой – 6 и 8 месяцев. В настоящем – патриот Эстонии, го-р-р-р-я-чий. В запрошлом году сжег на поле клевер. Упорно говорят, что в целях получения страховки. Получил. «Такой кляузник и есть... Вечно шатается по судам... К кому привяжется, не скоро отстанет...» В разговорах все время указывает на свое знание законов, «Правительственного Вестника» и знакомства с министрами. Передают, что грозит мне, как эмигранту: «Заработка лишу». Покровительствует деревне Лытиной. Что она из себя представляет? Отзывы: «Воры, каторжники, убийцы на всю Эстонию... Двое выходят из тюрьмы, другие двое – в тюрьму. Так все время». Подрядчиков из деревни Запутье Вилоской волости, гласный волостного земства.

23 июня. Четверг.

Дождь. Холодно. Не лето, а глухая осень.

— •• —

Вчера – день писем. Отправил семь штук. Написал Маслову и Аргунову.

3 июля.

Вчера вечером отправился на День кооперации, что устраивает Изборское русское культурно-просветительское общество, и куда меня звало названное общество в качестве докладчика.

Приезжаю в Изборск, встречаюсь с Николаем Ивановичем Макаровским. Тот: «Ничего не знаю, какая-то провокация!» Так и вышло. Прихожу к некоему Александру Тимофеевичу Жукову – эмигрант, «черный», заведует отделением Печерского экономического общества в Изборске. Оказывается, отложили, ибо я «не дал ответа на их письмо». Хорош День кооперации! Выругался и обратно в деревню.

[…]

Из разговора с Н. И. Макаровским – изборский кооператор, экономист по образованию. Передает разговор А. А. Булатова с главою государства в связи с высылкой (предполагавшейся, смотри записи за осень прошлого года). Тема разговора. «Вы – монархист и потому работаете на отторжение от Эстонии Печерского края». За время разговора А. А. Булатова с Темантом последний несколько раз подчеркивал: «Что будет дальше, не будем заглядывать, но сейчас мы самостоятельны, и дайте нам жить самостоятельно». Мотив для меня не новый, но в устах главы государства он преобретает особую значимость.

— •• —

Василий Леопольдович Горн прислал вместо письма отчет о жизни их клуба. Отчет за год. Любопытный человеческий документ. Клуб писанного устава не имеет. Не имеет и своего помещения. Но при всем том каждую субботу публика собиралась и жила яркой духовной жизнью.

— •• —

Террор в России, как ответ на выстрел Коверды, развернулся в каких-то безумных масштабах и бездумных формах. За ним большевики скрывают страх за собственную шкуру.

— •• —

Английские тредюнионы протестуют против советского террора.

— •• —

В Праге состоялся митинг протеста против советского террора. Митинг организован чехами – «славянскими народными социалистами».

— •• —

Лига прав человека протестует против советского террора.

12 июля.

Троцкого и Зиновьева «выводят» из состава ЦК ВКП.

[…]

Одиннадцать миллионов убитых – таков итог Мировой войны. Нижеприводимые цифры взяты из «Последних Новостей» от 27 июня сего года. […] Автор статьи в свою очередь их берет из последней книги Черчиля, посвященной Мировой войне. И в заключении говорит: «Война потеряла свою «биологическую функцию» – она стала исключительно отрицательным фактором в жизни народов».

— •• —

Из разговора с Семеном Николаевичем. Он завтра в Малы повезет молоко попу. Я: «Ведрами, крынками?» Он: «Жирно будет ведрами, хорошо и тарелками. И то много наберет».

— •• —

Настоящее лето. Солнышко печет во всю. Ходишь разогретым до самого нутра. Благодатное время!

17 июля. Воскресенье.

Передовая «Последних Новостей» от 3 июля дает материал для вырисовки некоторых «национальных» тенденций грузин, украинцев и др. Жаль только, материал в отрывочных цитатах. И все же они заслуживают сугубого внимания. Передовая отвечает на «недоуменные вопросы» некоего Внимательного Слушателя, выступившего с письмом в «Возрождении». […]

— •• —

«Мальское воскресенье» – это значит, что в деревне Малах собралась «округа». Крестный ход. Пьяные. Драки. Палатки, где продаются карамель, стручки, подсолнух, крендели, косы, бруски, серпы. Наша деревня вся в Малах.

2 августа.

Илья – праздник голодный. И все же на деревне пьют основательно. Три дня.

— •• —

Из деревенских частушек.

Вы не бейте меня,

Не браните меня.

Если я вам надоела,

То продайте меня.

То есть выдайте замуж. Замужество в массе – коммерческая сделка.

Деревенская песня:

Стоит гора высокая,

А под горою лес.

Зеленый лес и солнышко

Шлет свет к нему с небес.

А там, вдали, у заводи (у самой заводи),

Где три челна стоят,

Три вербы наклонилися

И будто говорят:

«Пройдет весна,

Пройдеи и лето,

Наступят холода.

Осыплются с нас листики.

Их унесет вода».

А я сижу и думаю,

Что вернется весна,

Но молодость не вернется,

Не вернутся года (лета).

Записана в деревне Гороховой Вилоской волости Печерского уезда. Пели на празднике.

Из деревенских разговоров.

Про войну. «Да она проклятая никому в пользу. Всем – вред. А сколько людей погибло?!»

Землемер Пломнин о перепроизводстве эстонской интеллигенции говорит, как о факте. Излишек большой. В печати этот вопрос, как больной, затрагивается часто. Многие едут за пределы страны (Россия, Канада, Бразилия, Австралия). Кое-кто утешают себя тем, что утешение слабое. Государство расходует на студента до 200 тысяч марок, и деньги уходят за границу.

— •• —

Председатель Татьянинского комитета в Пскове. Какие-то слухи о том, что в этом комитете не все тихо. Виноват де во всем председатель – В. А. Пресняков. Чистюлька-адвокат. Румяный, надушенный. Позже оказался в Риге. А вот дальше – «Последние Новости», 17. VII. 27 г.:

«Рига, 14 июля.

Арестован б. член Учредительного Собрания, б. консул северо-западного правительства в Латвии, председатель «Русского общества в Латвии» В. А. Пресняков. Близкий к монархическим кругам, В. А. Пресняков одновременно поддерживал тесные связи с полпредством. Арестован В. А. Пресняков был в тот момент, когда он выходил из здания полпредства. По распоряжению министра вн. дел В. А. Пресняков высылается за пределы Латвии».

[…]

7 августа. Воскресенье.

Целый день провел на заседании Вилоского волостного земства. Много крику, нет дисциплины и знания дела. Временами – демагогия. В общем, школа для деревни.

— •• —

Получил корреспонденский билет из «Последних Новостей» на 1927 и 1928 годы.

— •• —

В. Л. Горн работает в бухгалтерии Русского Архива в Праге. Получил от него письмо.

— •• —

Бросился под поезд старик-полковник Геннингс. Ревелю он был известен, как продавец газет. Надоело голодать. Какой ужас!

[…]

8 августа.

Сегодня сдал на почту свою статью «Крестьянство и Советы». Послал П. Н. Милюкову, как он просил.

— •• —

Опять на носу безработица. Жутко и нехорошо. Гнетет. А и без того чувствую себя скверно.

— •• —

В газете сенсационный заголовок – «В Соединенных Штатах не сокойно». Даже не верится. И все из-за 2-х анархистов Сакки и Ванцетти. В 1920 году их арестовали по подозрению в соучастии в убийстве и грабеже 60 000 долларов банковского артельщика в Бостоне. Им вынесли смертный приговор, но виновность их оспаривается. За шесть лет обратного не доказано. И теперь приговор будет приведен в исполнение.

Все газеты трубят о них. Демонстрации, протесты, общие забастовки. «Товарищи» стараются особенно. Здесь – два, а в России? Ничего, все тихо. Протестов не слышно. Запад молчит.

10 августа.

Неожиданность – приехал Сергей Семенович Маслов. Прихожу с работы – сидит. Первый момент не узнал. Пробыл четверг, уехал в пятницу (12-го), утром. Были вместе в Старом Изборске.

— •• —

Из разговоров с Сергеем Семеновичем. Говорю, что уж очень нажимаете на «пафос Родины». Ответ: «Что ж, коль она и есть у меня одна и самая дорогая». Дальше указываю, что ведь и «мировая крыша» не может быть чуждой нам. Маслов: «Гнилой Запад ничего дать не может, кроме гадостей. Надо бы подальше от него, да как рынок нужен: в Англию лес сбываем, в Германию, во Францию».

Передаю разговор с Павлом Николаевичем Милюковым о моей статье «Крестьянство и Советы», т. е., в частности, фразу о том, что он в свое время не был против печатания статьи. Маслов говорит, что Павел Николаевич был категорически против. «С нее и начался у нас раскол, первая трещина». Вообще, отзыв Сергея Семеновича о Павле Николаевиче, как о тяжелом, сухом, настойчивом человеке. «Надо делать по его».

Целый ряд вопросов организационно-строительного характера был затронут в разговоре с Сергеем Семеновичем. О путях работы против Советов. Мною был предложен путь сотрудничества на началах взаимности услуг с «сильными здешнего мира». Сергей Семенович нашел возможным и принципиально, и приемлемо практическим такое сотрудничество и обязался сообщить, если большинство ЦБ будет против.

Сергей Семенович настаивает на переходе моем в эстонское подданство.

Сергей Семенович спрашивает, могу ли я выбраться в Прагу из Ревеля к Рождеству на съезд Крестьянской России. Отвечаю: «Скорее нет, чем да». Очень туго с деньгами.

О Борисе Федоровиче Соколове. «Инициативный, но до последней степени легкий человек», – отзыв Сергея Семеновича. «Андрей Александрович побаливает, сказываются 63 года... А. Ф. Керенский денег из Америки не привез, самую, может быть, малость». Дальше – сплетни про ближних и дальних: Кочеровский Р. К., В. М. Зензинов, Бунаков.

— •• —

Алданов – псевдоним Марка Александровича Ландау. Еврей.

— •• —

Редакция «Последних Новостей» – сплошь почти [одни] евреи, как [в] «Сегодня». То же в «Руле».

— •• —

Расстались тепло. Когда [еще] свидимся – не знаю.

8 сентября.

Перебрался в новую деревню. Луковкой зовется. Сетская. Денег нет. Тут бьемся. Из Юрьева «благоверная» поучает: «Устраивайтесь, как хотите, но чтоб деньги были немедленно». Понятно, ругань, упреки.

Ей вторит Вера. По мнению последней, я перестал быть просто порядочным человеком, испортил ей всю жизнь, «втоптал все ее святое в грязь». Раньше было ее письмо, еще, кажется, хуже. В последнем она как будто и грозит: «Я знаю, что тогда делать». Тогда, когда я не дам ей кончить гимназию. А кто же ей сказал, что учиться не надо?! Надо, да. И будет. Но у меня сейчас нет средств. Живу в долг у деревенского лавочника.

Говорил им об этом. Ответ: «Устраивайтесь, как хотите...» Ни капли вдумчивости, ни сочувствия нет. Оно ни к чему: человек человеку – волк.

А на душе скребет. Все бы отдал, чтобы только не проклинали, чтобы обрести душевный покой. Правы и они – есть хочется всем. Да. Однако не надо из-за спортивных туфель устраивать черт знает что. Не плачено за квартиру (3-й месяц), подоходный налог, паспорта.

— •• —

Гостила две недели Тамарочка. Варюшку веселее. Вчера уже перебралась в Ревель. Мы – в Луковку.

— •• —

Есть в Изборске некий Меттус. Из кулаков кулак. Выжига. Торговал водкой. Обирал мужика векселями, давая под них гнилой ситец, ржавую селедку, негодный позем. Собирались его «прикокнуть». Так шел слух. Меттус застраховал свою жизнь. Крупно. И говорит изборчанам: «Знаю, что убить собираетесь. Знайте все же, что убьете, моим выплатят. Вот сколько», – показывает страховой полис. Деньги народные. Так и не убили. «Змея. Убьешь его – опять народу убыток. И так, и эдак плохо. Кровопиец. Богу ты тоже не нужен». Факт на манер анекдота.

— •• —

В Луковке квартирный хозяин – эстонец. На столе журнал «Земледелец». Отличие от русского мужика.

— •• —

Отправил письма, благо почта близко. Горну, А. А. Аргунову. Давно собирался.

— •• —

А. А. Булатова опять потянули в политическую полицию. Поднято, видимо, старое дело, только другими. Теперь – Троси и Щербаков. Они рвут и мечут, что их высадили из правления общества уездного страхования.

9 сентября.

Весь вечер поют солдаты. Идут маневры, и в Луковке кавалерийский отряд. Молодежь. Делать нечего. Вот и поют. Есть два главных тенора, нет лишь умения – все в унисон. Песни не берут за душу, а наводят тоску, скуку.

— •• —

Коверда убил полпреда в Варшаве Войкова. Теперь в варшавском полпредстве убит русский, некий Трайкович. Почему? Большевики пытались дать такое объяснение: Трайкович оскорбил действием служащего, разбил портрет Ленина и бросился на другого служащего с ножом. Теперь новые данные дают право предполагать, что с Трайковичем расправились, заманив его в посольство. За какие грехи?

— •• —

Польская делегация внесла пленуму Лиги Наций проект гарантийного договора. Он состоит всего из 2-х пунктов: 1) «Всякая война для разрешения международных конфликтов запрещена»; 2) «Все международные конфликты разрешаются мирным путем».

[…]

24 сентября. Суббота.

Вчера в волости спрашиваю помошника волостного старшины, утверждены ли последние выборы учителей. Отвечает: «Утверждены. Спасибо Вам, что не донесли». То есть не дал в газеты отчета о выборах, значит, и водке, что пили господа гласные. Здорово! Доносчик?!

— •• —

В деревне Олухове-Печерском в прошлое воскресенье справляли крестины. Кум, кума, гости, мать новорожденного, бабка. Последняя топила печку. Все перепились так, что не заметили начавшегося пожара. Крыша пылает, они пьют и поют песни. Прибежали соседи. Пьяные гости и хозяева едва выскочили из окон. Выбросили из окна новорожденного в люльке. Сгорело все добро, часть скота. Хлеб, что был в закромах. Постройка не застрахована.

— •• —

В Изборске 8 сентября по старому стилю большое гулянье – «кирмаш». Девчата, парни. Смотры невест. Визжат гармошки. Кричат пьяные и притворяющиеся, про которых говорят: «На грош вина, на рупь веревок». Часть гуляющих кинулась в сторону. Трое пьяных погнались за кем-то. Сутолока. Ничего не разберешь. Ругань висит в воздухе. Мат. Одного ведут – из головы течет кровь. А гулянье продолжается... до новой драки. Пьяных прибывает.

Девчата в массе одеты по-городскому. Сравнительно короткие юбки. Высокие каблуки. Нарумянены. Много вязанных кофточек. Мальцы – галифе, френчи, кепки. Изредка попадаются и манишки с крахмальным воротничком. Чаще – мягкие воротнички.

25 сентября. Воскресенье.

Сегодня ночью была гроза. Около четырех часов ночи. Проснулся и не поверил. Раскатов шесть, но они не те, не летние. Все же несколько необычно.

— •• —

Как-то не обратил внимания на послание заместителя патриаршего местоблюстителя Сергия и патриаршего Синода. Ответ епископа Евлогия (эмигрант) заставил вернуться к посланию Сергия, и вообще к вопросу о положении православной церкви здесь, в эмиграции и за границей. Тем более, что газеты уделили этому вопросу большое внимание. По нему в частности высказались Н. Бердяев, И. П. Демидов. Игорь Платонович прав, для православных настало «испытание крестом».

[…]